Книга Островитяне - Мэри Элис Монро

Вид за окном совсем не походил на квадратный дворик без единого дерева перед нашим домом в Нью-Джерси. Ни одного дома. Только толстые ветки деревьев, переплетения плюща, а совсем далеко — синеватые проблески океана.

Я услышал, что Хани поднимается следом.

— Господи, твоя воля, стара я уже сюда лазать. — Она прижала руку к груди. — Нужно постоять, отдышаться. — Она обвела комнату взглядом, и тут ее лицо смягчилось, на нем заиграла улыбка. — Знаешь, кто здесь жил раньше?

Я посмотрел на двуспальную деревянную кровать, накрытую синим покрывалом в золотых звездах. Рядом стояла деревянная тумбочка, на ней — лампа в форме якоря. На другом конце комнаты — выкрашенный в синее комод. Все стены скрывали полки. Я подошел посмотреть, что там. Забиты до отказа. На двух полках — куча детских книг. Их, похоже, много читали. А еще тут были зубы акулы, череп какого-то мелкого животного, коллекция камушков. Рядом с несколькими полинявшими оловянными солдатиками лежал панцирь черепахи. Я вытянул руку — дотронуться до оленьих рогов, но рука замерла, когда я заметил несколько фотографий в рамках. Я взял одну из них.

Мальчик примерно моих лет с кудрявыми каштановыми волосами висел, уцепившись за огромную ветку. Рядом с ним стоял второй, рыжеволосый, примерно того же возраста. Я потянулся ко второй фотографии. На этой темноловосого мальчика сфотографировали на пляже, он держал подтаявшее мороженое. При этом он обнимал за плечи Хани — только Хани была гораздо моложе. Я понял, что это за мальчик.

Посмотрел на бабушку — она вглядывалась в меня.

— Так это папина комната?

Рот Хани искривился в улыбке, она кивнула. Но в глазах стояли слезы.

— Я тебя как здесь увидела… ну ты прямо один в один твой папа в твоем возрасте. Такие же карие глаза. Такие же лохмы. Даже осанка та же.

У меня аж дух захватило — так я был горд этим сравнением.

— Эрик проводил здесь много времени. — Бабушка указала на книжную полку. — Все эти книги перечитал. Ты же знаешь, что приключения начинаются с книг. А твой папа очень любил приключения. — Она улыбнулась, что-то вспомнив. — Любил больше всего на свете.

Хани подошла к кровати, расправила складки на покрывале. Я обратил внимание на то, что в этой комнате безупречная чистота. Подумал: видимо, бабушка рада моему приезду.

— Я здесь редко бываю, — продолжала она. — Подниматься трудно. И потом, здесь я всегда сильнее переживаю за твоего папу. — Она повернулась ко мне, внимательно вгляделась в лицо. — А ты-то как с тех пор, как узнал новости?

Хотелось сказать правду: «Просто ужасно. Каждую ночь снятся кошмары. И я просто не могу видеть, как мама мучается». По счастью, говорить не пришлось — у двери прозвенел звонок.

— Джейк, сделай одолжение, открой. Я по этой лестнице спускаюсь как черепаха. Наверное, опять кто-то из соседей пришел проверить, как я тут.

Я помчался вниз, к дверям, открыл — и замер на месте, потому что оказался лицом к лицу с той девчонкой, которая управляла катером. Я узнал ее длинную светлую косу.

Она протянула мне правую руку и сказала:

— Привет! Я Лоуви Легар. А ты, наверное, Джейк. Хани часто про тебя рассказывает. Если только не заведет речь про животных и… ой! — Улыбка ее угасла. — Мне жаль, что с твоим папой такое случилось. Будем надеяться, что все обойдется.

Лоуви так тараторила, что и слова было не вставить — да оно и к лучшему, потому что я не знал что сказать. Просто пожал ей руку.

Сзади подошла Хани.

— Джейк, кто тебя воспитывал? Пригласи девочку в дом и закрой дверь, а то комары налетят.

— А, прости, — сказал я и тут же выпустил руку Лоуви.

Лоуви вошла в комнату и левой рукой протянула бабушке плетеную корзину.

— Вот, Хани, мы с мамой специально для вас выбрали на рынке.

Меня удивило, что Лоуви называет бабушку Хани. Лоуви показала, что лежит в корзине.

— Тут свежий хлеб, помидоры, фермерские яйца. А цветов я сама нарвала по дороге.

— Батюшки, настоящее сокровище. Спасибо, лапушка. И маму поблагодари. Второй ценный подарок за один день. — Бабушка улыбнулась мне.

— Не за что, — ответила Лоуви. — Вот только мама сказала, чтобы корзинку из зубровки я привезла обратно. Забуду — она меня убьет.

— Я знаю, что эти корзинки — наш традиционный промысел. Скажи маме: я очень ценю, что она послала мне гостинцы именно в ней. — Хани повернулась ко мне. — Смотрю, ты уже познакомилась с моим внуком Джейком. Вы, кажется, сверстники. Ему одиннадцать, пойдет в шестой класс. Так ведь?

— Ага, — сказал я, слегка смутившись.

— Я тоже в этом году пойду в среднюю школу, — сообщила мне Лоуви.

Я улыбнулся. Похоже, она пытается со мной подружиться.

— Правда, замечательное совпадение? Сдается мне, вы быстро подружитесь. — Хани разгрузила корзинку и вернула ее Лоуви. — Ты ведь не откажешься показать Джейку, что тут у нас и где? А то у него здесь никаких знакомых.

— Я с удовольствием. Только сначала мне нужно зайти к тете Сисси. — Лоуви повернулась ко мне с дружелюбной улыбкой. Глаза у нее были ярко-голубые, нос — слегка веснушчатый. — Увидимся, Джейк.

Я помахал. Лоуви говорила так, что и слова не вставишь.

— Такая славная девчушка, — сказала Хани и принялась убирать продукты по местам.

Я повернулся к бабушке.

— Странное какое имя — Лоуви.

— Это скорее прозвище. На самом деле она Оливия. Названа в честь одной славной женщины, которая умерла уже довольно давно. Девочку с младенчества звали Малышкой Лоуви. Ну а теперь она уже не малышка — просто Лоуви.

Оливия… Лоуви. Не в имени дело, мне очень хотелось, чтобы она показала мне свой катер.

Глава 4. Тропическая депрессия

Натуралист вглядывается и вслушивается

Я попал на остров в солнечную погоду, но потом надолго зарядил дождь. Казалось, что в небе кто-то выплескивает ведра. Снаружи свистел ветер, оконные стекла дребезжали. Глинистый подъезд к дому Хани превратился в мутный ручей. Похоже, дом наш стал отдельным островом.

Хани сказала, что летние бури называются «тропическими депрессиями». Оно и правда депрессивно — сидеть взаперти без компьютера, видеоигр и мобильного телефона. Позавтракав куском хлеба с вареньем (того самого хлеба,