Алик не ждал ответа. И отказа явно не ждал. Нике хотелось развернуться и из вредности пойти совсем в другую сторону. Да хоть пешком! Но неподалеку, как назло, зашумела компания парней, послышался звук бьющегося стекла, и девчонки, не сговариваясь, поспешили следом.
Когда они подошли к черному «Рендж Роверу» со злой улыбкой и лучистыми дисками, Сонька тихо присвистнула. Ника тоже удивилась, вспоминая, сколько лет отец выплачивал за такую громадину кредит, но вида, естественно, не подала.
Голубкина юрко забралась на заднее сидение, и Ника стиснула зубы.
– Вперед садись, я ж не таксист.
Его тон – холодный, отчужденный – Нике не нравился, но она решила не устраивать долгих сцен. Чем быстрее сядет, тем быстрее все закончится.
В машине Алик сразу ответил на телефон, сказал – отъедет ненадолго, потом взял старый айфон и что-то быстрыми движениями напечатал.
– Куда сначала?
– На Чехова, – предательски заявила Соня, зная, что легче было бы сначала заехать ко мне. – Меня так заждались.
Мои руки?
Ника представила их на тонкой шее подруги, но удовлетворения это не принесло. Кажется, ей предстояла долгая дорога домой и еще более длительные расспросы подруги завтрашним утром.
К удивлению Ники, которая помнила парня по школе, Алик оказался разговорчив. Ну, хотя Сонька, по ее мнению, могла разговорить даже немого. Голубкина выдала все об их работе, сегодняшней сумасшедшей мамаше, которую вместо собственного ребенка интересовал рядом сидящий пассажир с толстой цепью на шее, а еще о странном испанце, который в рейсе был милым и вежливым, а в итоге оказался дебоширом. И диалог у них сложился такой легкий и непринужденный: Сонька много болтала, не реагировала на его язву – может, поэтому он так включился в разговор.
Когда ее высадили у дома, и та, пару раз покружившись, послала парочке воздушный поцелуй, Ника не сдержала улыбку. Но как только тоненькая фигура скрылась за металлической дверью, атмосфера в машине резко изменилась. Ворвалась тишина. Лишь посторонние звуки вроде зажигания, дворников и поворотника оглушали своей громкостью. Ника рассматривала капельки срывающегося дождя на стекле, сердце стучало размеренно, как камертон.
– Значит, стюардесса? – неожиданно спросил Алик, сбивая к чертям сердечный ритм.
– Значит, она.
Ника старалась дышать медленно, осталось вытерпеть от силы десять минут.
– Думал, твоему интеллекту можно было найти лучшее применение.
– Мой интеллект доволен.
– Предлагать туристам курицу и мясо?
– Обеспечивать безопасность. Мыслишь стереотипно.
Еще несколько кварталов, совсем немного.
Ника старалась сохранить лицо, сдержаться, не поддаться на провокации, которыми рыжий так славился в школьное время. От него порядком доставалось даже учителям.
– Вышла замуж?
– Нет.
Молчи, еще немного.
Но она не заметила на его безымянном пальце кольцо.
– А ты, слышала, собирался, – вспомнила, как его старшая сестра Алеся рассказывала что-то такое на встрече выпускников.
– Собирался, – протянул он. – Обстоятельства изменились.
И опять молчание. Разговор не клеился, но только из вредности Ника попыталась задать еще вопрос.
– А чем занимаешься ты?
– Не думаю, что это имеет значение.
Вот так вот?
Его ответ заставил Нику трижды пожалеть о том, что не откусила язык. Она задохнулась от возмущения: значит, ее он разобрал на детали, а про себя не считал нужным что-либо объяснять.
Каким придурком был, таким и остался.
– Ты не изменилась совсем, – он будто озвучил ее мысли.
Ника хотела бы сказать в ответ что-то колкое и обидное, хотела стереть его покерфейс, но заиграла музыка. Голос песчаных барханов поплыл из колонок, завораживая и отвлекая. Алик сделал громче, за что Ника мысленно поблагодарила его.
«Хэлей, хэлей!», – пел Стинг в песне о розе пустыни*.
Ненавижу розы.
Эта мысль пришла в ее голову необъяснимо внезапно. А за ней полезли воспоминания о вредной, капризной розе Маленького принца, из-за любви к которой тот постоянно страдал. Она обожала эту книжку еще с тех времен, когда не понимала авторского посыла.
Главного глазами не увидишь.
Ника поймала себя на мысли, что разглядывала Алика, и спешно отвернулась, растворяясь в пейзаже за окном.
Что ты скрываешь, Белозеров?
Хотела бы она знать ответ.
Прошло столько времени! Ника выросла, стала стройнее, уверенней, нашла любимую работу. Но почему рядом с ним она снова ощущала себя скромной девчонкой с пухлыми щеками, которая плакала дома от любой колкой фразы? С ним она чувствовала себя прошлой. Той, что стеснялась и не любила.
Мозг начал подавать сигналы тревоги: «Бежать, бежать, бежать!»
Автомобиль остановился, Ника слишком резво выскочила с пакетами из салона. Потом чертыхнулась, решила, что все же стоило поблагодарить Алика. Или нет. Ну хотя бы попрощаться – вежливость никто не отменял, он все-таки выручил ее.
Только не успела. Обернувшись, увидела свет удаляющихся фар «Рендж Ровера», что с рычанием сорвался с места.
Вот так и старайся быть учтивой.
************
* Sting – Desert Rose
Глава 3Ника
Нике пришлось пятнадцать минут торчать на лестничной клетке этажом выше, пока соседки Быковых вдоволь наговорятся, перемывая косточки всем жителям сталинки, в том числе и Леше с Максом, которые «довели мать до инфаркта и сослали на грядки». И почему люди так любили лезть не в свое дело? Ника несколько раз предлагала Нину Александровну и в санаторий отправить, и даже в Турцию, та сама выбрала любимый огород.
Зашла в квартиру Орлова уже совсем без сил – длинный, тяжелый день, настоящая эмоциональная мясорубка. Коридор встретил ее душной темнотой. Макс, по всей видимости, еще гулял на свадьбе Пашкиных. У Ники в запасе было время, чтобы приготовить вкусный ужин, иначе курица в скором времени собиралась стухнуть.
