подкрепление, чтобы могли при необходимости огнем его прикрыть. Корытин, Саша, слышишь?
Старший лейтенант Корытин, командир первого взвода, единственного полного в роте, неофициальный заместитель самого Собакина, услышал его сразу, понял задачу и проговорил:
– Ясно, командир. Выделяю пару бойцов. С ними хочу отправить и одного из своих снайперов. Наверху он будет на месте. Оттуда обзор хороший. Дистанция позволяет отстреливать бандитов на выбор.
– Добро, работай, – согласился Собакин.
Через пару минут старший лейтенант поднял бинокль. Он наблюдал, как по склону, довольно крутому, градусов этак в сорок пять, а то и пятьдесят, карабкались на перевал четверо бойцов. Один из них держал за плечами снайперскую винтовку, для маскировки обмотанную тряпками, развевающимися на ветру. Двое держали одной рукой автоматы со сдвинутыми телескопическими прикладами, второй при этом опирались на склон. Четвертый боец, взбирающийся самым последним, перекинул через шею на спину ремешок футляра большого и тяжелого бинокля. Там же, на спине, он держал и собственный автомат, чтобы тот не мешал подъему. Ремешок футляра бинокля был тонким, видимо, резал шею, и боец несколько раз подправлял его. Но передвижения по склону это не задерживало.
Весь подъем занял около сорока минут. Задний, похоже, подстраховывал передних, давал им подсказки и не стремился их обогнать, хотя по его движениям видно было, что он всегда может добавить в скорости.
Старший лейтенант Собакин опустил свой бинокль только тогда, когда наблюдатель и корректировщик, идущий последним, оказались на перевале. После этого он снова посмотрел на часы, словно проверяя себя, свое умение чувствовать время. Во время наблюдения боль вроде бы отступила, но стоило командиру роты опустить бинокль, как она снова начала одолевать его.
Время появления банды в оперативном отделе сводного отряда было рассчитано правильно, хотя, как и всегда при подобных расчетах, с допуском плюс-минус десять минут. Виктор Алексеевич рассматривал в бинокль первые ряды бандитской колонны и удивлялся. Согласно слухам, официальным сводкам и заявлениям политиков, в бандиты подавалась прежде всего молодежь, не нашедшая себе месте в социуме. Но впереди шагали широкобородые зрелые мужчины. Некоторые из них были бритоголовыми. Другие обладали густой и жесткой как проволока шевелюрой, скрепленной зеленой лентой с надписью арабской вязью.
Но вскоре старшему лейтенанту все стало понятно. Первыми шли выходцы из Сирии, самые опытные бойцы, умеющие чувствовать противника загодя. Эмир банды, похоже, надеялся, что эти люди не заведут остальных в западню, под стрельбу из засады. За этими бойцами следовали молодые парни. Они не имели такого устрашающего вида, хотя и старались изобразить на лицах суровость, серьезность и решительность.
Старший лейтенант посчитал, что эти люди присоединились к банде уже по эту сторону границы. Необстрелянные юнцы мечтали о великой славе и богатстве, которое им обещали вербовщики ИГИЛ. Размещение новобранцев на таком месте в колонне было совершенно естественным.
Старший лейтенант Собакин отдал должное эмиру банды, даже не зная его имени. Сам он на его месте поступил бы точно так же. Если погибнут эти молокососы, то потеря окажется невелика. К тому же ее легко можно будет восполнить за счет нового пополнения.
Первыми эмир поставил тех людей, которые пользуются в банде высоким авторитетом и всегда готовы составить ему конкуренцию. Если они погибнут, то эмиру будет тоже не жалко. Меньше склок в банде. В любом коллективе есть личности подобного рода. Они считают, что смогут руководить лучше, и готовы занять главенствующее положение.
Именно в этот момент, отвлекая старшего лейтенанта от мыслей и возвращая боль в голову, подал звуковой сигнал комплекс разведки, управления и связи, сокращенно КРУС. Узел связи сводного отряда вызывал командира разведроты.
– Старший лейтенант Собакин. Слушаю вас внимательно, – отозвался Виктор Алексеевич.
– Старлей, майор Венедиктов тебя беспокоит, дежурный офицер узла связи. Тут с тобой рвется поговорить майор Феофилактов. Будешь беседовать?
– А кто это такой? – поинтересовался командир разведроты, мысленно перебирая в памяти всех офицеров сводного отряда и особенно оперативного отдела, которые и готовили эту операцию.
Но такого майора он так и не вспомнил.
– Насколько мне известно, это командир отряда спецназа погранвойск, – равнодушно сообщил ему Венедиктов, который был, естественно, не полностью в курсе того, что происходит.
– Давайте его быстрее, товарищ майор. А то у меня и ситуация, и время подпирают.
Дежурный офицер узла связи соединил абонентов. Одна тишина сменилась другой. Но эта, новая, звучала уже иначе, как ни странно говорить такое.
– Старший лейтенант Собакин. Слушаю вас, товарищ майор, – сказал командир разведроты в микрофон.
– Здравствуй, старлей. Вот мы с тобой и познакомились. Мне только-только доставили вертолетом шлем вместе с КРУСом и простеньким солдатским приемоиндикатором. Сказали, что офицерского планшетника, который покруче, в наличии нет даже на складе, а собственный никто дать не пожелал. У всех в них нужда. Даже на время не дали. Но карту местности в приемоиндикатор, слава богу, заложить не забыли. Так что я теперь вижу, где твоя рота расположилась. А ты теперь должен разглядеть меня. Заметил?
– Минутку, товарищ майор. Сейчас я вас увижу, – сказал старший лейтенант, вытащил из большого нагрудного кармана свой планшетник, запустил его и сразу вывел на экран карту местности, которую загрузил в память гаджета еще перед вылетом.
На ней тут же высветилась зеленая точка, показывающая местоположение приемоиндикатора майора.
– Вижу вас. Так вы, оказывается, совсем у банды на хвосте висите.
– Если чуть-чуть скорости добавим, то сумеем стрелять в них. А вы уже натурально это делать можете, как я понимаю?
– Мы уже можем, но хотим подпустить ближе, чтобы пулеметы задействовать по полной программе, на прицельной стрельбе. Да и для простых бойцов дистанция покороче удобнее, чтобы бандиты с половины дороги вернуться не пожелали.
– Сколько у тебя пулеметов, старлей?
– Четыре, товарищ майор.
– Чем еще из вооружения богат?
– Четыре пулемета, как я уже сказал, вместе с моим – шестьдесят три автоматных ствола, пять снайперов с «Винторезами» и четыре миномета «Поднос» с полным боевым расчетом. Короче говоря, взвод минометной поддержки, как он официально у нас называется.
– Минометы, это хорошо. Снайперы – еще лучше. Я сам любитель со снайперами работать. У себя держу шестерых. Раньше было полное отделение, десять бойцов вместе с командиром. Сейчас двое в отпуске, двое, в том числе и младший сержант, командир отделения, раненые в госпитале лежат. Но я и на шестерых надеюсь. Они в любом бою могут погоду сделать. А минометчики у тебя с опытом боевых действий?
– Так точно. Они, конечно, к моей роте отношения не имеют, и сам я их работу не наблюдал. Это отдельный взвод из резерва нашего командира сводного отряда. Но все прошли не один
