появился золотой кинжал с высеченными на нем узорами. Кинжал засветился и, взлетев, понесся на морских Патриархов. Он полетел столь быстро, что они не успели среагировать. Кинжал вонзился в глотку одного из них, вылетел из нее и прорезал грудь второго, затем убил еще нескольких врагов и растворился в воздухе, будто его и не было.
— Мерзавцы! — воскликнул раненный Патриарх, которому прорезали грудь, и удивленно взглянул на своего мертвого друга, не веря в его смерть.
— Убейте мальчишку, а этого я сам прикончу! — обратился он к своим сородичам, делая шаг вперед.
И Патриарх набросился на Юлия. Вначале он нанес удар кулаком, словно молотом, но Юлий заблокировал его гоплоном, так назывался щит в его руке. Удар врага оказался достаточно мощным, дабы Юлий пошатнулся и заскользил назад. Патриарх нанес еще удар, за ним последовал и третий, и четвертый. Враг начал теснить Юлия, обрушивая на него град мощных ударов. Бился Патриарх безрассудно, пребывая в гневе от смерти соратника. Юлий использовал это и успешно уходил от вражеских ударов. Проворности его позавидовал бы каждый из нас. Он даже смог сделать удачный выпад мечом, его клинок вошел на два сантиметра в грудь Патриарха, и окажись тот слабее, был бы уже мертв.
Но затем Юлий не успел уклониться и получил удар по голове, такой силы, словно это был не кулак, а кувалда. В его ушах зазвенело, в глазах потемнело, а изо рта потекла струйка крови.
Александр тем временем в одиночку противостоял десяткам морских тварей. Удары сыпались на него со всех сторон, у врагов было численное превосходство и длинные копья, а наш герой был один и имел лишь короткий клинок. Бой складывался для Александра неудачно, каким бы искусным мечником он не был. Вначале ему пронзили бедро, потом задели грудь. Еще двое врагов вонзили свои клинки ему в бока, а один прошелся по лицу, поражая левый глаз. Но Александр не посрамил славную память предков. Мечом он поразил двенадцать тварей, еще пятерых убил голыми руками, однако врагов было слишком много.
Юлий, заметив ужасное положение своего господина, отчаянно взревел и, отбросив мощным ударом щита Патриарха в сторону, бросился к Александру на выручку. В это время войска акодийцев окружили порт и, сомкнув ряды, пошли в атаку, но времени у наших героев уже не было. Поражение и смерть нависли над ними. Спас их случай, а может быть сама Судьба.
* * *
Вначале откуда-то издалека послышался рокот, нарастающий каждую секунду. В пылу сражения на него не обратили внимания, но он все усиливался, и скоро небо над полем битвы полыхнуло — вспыхнула вспышка и сверкнула багровая молния. А затем прогремел гром… оглушительный гром, заставивший сердца всех находившихся в порту замереть от страха. Морские твари и акодийцы застыли, устремив свои взоры ввысь. Там они увидели его: в огненной колеснице, запряженной крылатыми конями, в бешеной ярости мчался на них бог молний — Перун. Разгневанное лицо этого мужа с рыжей клубящейся бородой и черно-серебряными, цвета грозовой тучи, волосами, внушало ужас и трепет всем, кто его видел. Таков был громовержец.
— Да кем вы себя возомнили?! — прогремел его голос.
— Проклятье! Почему это происходит?! — отчаянно прокричал Патриарх морской расы. Их план состоял в том, что они быстро пробивались через гарнизон города и скрывались на континенте до прихода богов Совета. К несчастью для них, в этот день Перун решил проветриться. Покинув Обитель богов, он направился в восточные земли, где недавно случился очередной прорыв Бездны. Пролетая над Плитеями, громовержец заприметил сражение, развернувшееся между людьми и тварями моря. Разъярённый такой дерзости, он решил лично сразить врагов.
Перун, стоя в своей колеснице, сделал хватательное движение правой рукой, и в ней тут же появилось молниевое копье красного цвета, искрящееся и светящееся. Оно увеличилось в размерах, и Перун метнул его в толпу врагов. Копье понеслось в порождения Океана. Молния вонзилась в лед, расплавляя его, а затем разлетелась на несколько десятков поменьше. И эти маленькие молнии начали носиться в разные стороны, испепеляя тварей моря. Одного их касания было достаточно, чтобы сжечь их, не оставляя даже костей. Морские твари в ужасе бежали, но никто не мог уйти от молний Перуна. Через минуту все было кончено, сотни воинов стали пеплом. Такова была мощь того, кого называли богом.
Лишь одного из жителей морей Перун оставил в живых, самого сильного из них — того самого Патриарха, сражавшегося с Юлием. Громовержец опустил свою колесницу на лед и, сойдя с нее, направился к поверженному врагу. Его поступь заставила сердце Патриарха сжаться от страха.
— Кем ты себя возомнил? — презрительно молвил Перун, хватая Патриарха за горло и поднимая вверх. — Отвечай быстро и не смей мне лгать! Как вы посмели нарушить границу континента? Где остальная ваша армия? Кто лидер на сей раз?
— М-мы… мы… — дрожащим голосом ответил житель морей, — мы просто беженцы!
— Беженцы? — нахмурился Перун.
— Мы были вынуждены бежать, мы вовсе не хотели завоевывать вас или устраивать грабительский набег как раньше. Сильный враг заставил нас покинуть наши дома. Мы лишь не желаем жить под его игом!
— О ком ты говоришь? — удивился Перун, усиливая хватку.
— И-искандер… — ответил Патриарх, — он завоевывает все, что видит. Его мощь неодолима, остается… только… б-бежать…
— Искандер… Где его найти? — Перун отпустил Патриарха и тот рухнул на лед.
— К югу от того острова, что вы зовете Священным, — сказал Патриарх, с ужасом взирая на громовержца. — Там начинаются его владения, оттуда мы бежали.
— Хорошо.
Перун щелкнул пальцами — маленькая багровая молния появилась перед ним и сразу же вонзилась в грудь Патриарха. Житель морей вытаращил глаза от удивления и испустил дух, его сердце было мгновенно сожжено.
— Ты храбро сражался, человек, — молвил Перун величественным голосом, поворачиваясь к Юлию, — чего ты хочешь? Скажи, и этот бог вознаградит тебя!
— Господин! Прошу Вас… — Юлий со слезами на глазах указал на бездыханного Александра, тело которого не выдержало многочисленных ран. Он лежал на коленях своего раба и не подавал признаков жизни. — Спасите его! Только Вы сейчас можете спасти его! Молю Вас, Господин!
Перун взглянул на Александра, этот юноша тоже проявил немалое мужество. В одиночку он противостоял врагам,
