думаешь, он и в самом деле мог провернуть за моей спиной такое с акциями? — Меня сейчас больше всего волнует это. Предательство я переживу, но если из-за моей доверчивости бизнес покойного отца оказался в чужих хищных руках... Мне даже думать об этом страшно.
— Нужно посоветоваться с юристами. Он вполне мог блефовать, но если это
правда — тебе нужна будет помощь профессионалов. — Я слушаю Миру и киваю на каждом слове. — И помни, я всегда с радостью подберу роскошный гроб для твоего мудака, — глаза Миры загораются в предвкушении мести.
— Да, я так и сделаю. У папы были хорошие юристы, наберу сегодня их.
Мой отец погиб в автомобильной аварии пять лет назад. Я, как единственная дочь, унаследовала все имущество, но управлять огромной компанией мне было слишком тяжело. Папа всегда растил меня с уверенностью, что рядом есть его надежное плечо, на которое можно положиться в любом вопросе.
Когда этого плеча не стало, я оказалась неготовой к сложностям большого бизнеса.
Среди акционеров его компании с меньшими долями — несколько акул, которые не против были бы откусить мне голову и кусок моей прибыли. В управлении вылезло множество «своих» людей, которые саботировали любые задачи. Папина правая рука, которому и он при жизни, и я после его смерти, всецело доверяли, начал разговоры о том, что хотел бы уйти на покой, занимать должность гендиректора у него уже не было никаких сил.
Крупные контрагенты не просто намекали, а говорили напрямую, что во времена смуты заключать новые контракты с нами не рискнут.
И в это же время в моей жизни появился Кирилл. Он очаровал меня своей решительностью, заботой. Он был мягким со мной, терпеливо помогал разбираться во всех тонкостях ведения бизнеса.
Когда предложил свои услуги — я искренне обрадовалась, потому что и сама думала об этом же. А теперь прокручиваю в голове события тех времен и корю себя. Кажется, у меня огромные проблемы. Поиск в другом мужчине отца сыграл со мной непростительно злую шутку.
— Ты бы знала, какой дурой я себя чувствую, — закрываю лицо руками и качаю головой, застыв посреди пустой гостиной. — Четыре года, Мира! Четыре! Он казался мне таким идеальным! Заботливым, любящим, внимательным. Всегда на помощь приходил, все мои проблемы вызывался решить. Как можно было так ошибиться?
Как?
Эти вопросы, конечно же, задавать нужно не Мире, а себе. Но из них даже выводы на будущее не сделаешь Потому, что какие они могут быть? Не быть дурой? Не верить мужчинам? Не влюбляться? Это и так понятно. Он выжег во мне всё это.
Сейчас мне кажется, что я больше никогда в жизни не смогу никому довериться.
— Успокойся, - Мира прикасается к моему плечу, притягивает меня к себе, обнимая.
— Он просто умеет играть на публику и манипулировать людьми. Я бы его тоже ни в чем не заподозрила, более того, ты мне говоришь это все сейчас, а я не могу поверить.
— Ты не представляешь насколько мне сейчас плохо, Мира. Почему это случилось со мной? Почему я раньше ничего не заметила? Почему это все должно было зайти настолько далеко? Мы теперь женаты, понимаешь? По-настоящему. И дом этот на двоих делить придется.
— Ну все-все, зло всегда будет наказано. Успокойся, Марьяна. — мира говорит правильные успокаивающие слова, но мне не становится легче. Сейчас я не верю в торжество справедливости.
— Да, ты права. Это просто нужно пережить. Я теперь, знаешь, всех мужчин ненавижу. Ну, кроме твоего Ромы. Тебе повезло с ним, — я нисколько не лукавлю, подруге с мужем неимоверно повезло, несмотря на то, что изначально отношения у них немного не заладились.
Я стираю слезы и стараюсь выровнять дыхание, чтобы перестать задыхаться.
— С платьем что делать? — Мира кивает на белое пятно на полу.
— Клининг потом здесь приберется. Меня тошнит от одного его вида. —Единственное, что мне хочется с ним сделать — это отпинать ногами, представляя Кирилла и его любовницу. Если когда-то я снова соберусь замуж, во что сейчас не верится, в жизни не наряжусь во что-то похожее.
В моей жизни больше не будет дурацких тортов, салюта, трогательной видео-нарезки о том, как зарождалась и росла наша любовь. Я всегда теперь буду бояться, что под красивой оберткой кроется слишком мерзкое нутро.
— Хорошо. Поехали, я останусь с тобой сегодня.
Мира силой заставляет меня оторваться от разглядывания платья и тянет за руку прочь из дома.
Всю дорогу в мою старую квартиру я реву, в ней мне становится еще хуже. Здесь слишком много вещей Кирилла. Одежда, часы, кепка, чертова чашка и фотографии в рамочках. Я нахожу мусорный пакет и без разбору начинаю все сбрасывать в него.
— Остановись, Марьяна, — Мира хватает меня за руку когда я начинаю перебирать золотые украшения и выбрасываю все, что дарил мне Субботин, не забывая об обручальном кольце. — Это нам еще может пригодится. В крайнем случае, отдашь на благотворительность. Господи, это же бриллианты, Марьянаш Ты с ума сошла, подруга!
Мира отбирает у меня пакет открывает дверцу шкафа и прячет все добро подальше от меня.
— Не хочу иметь ничего, что связывало бы меня с ним.
У меня перед глазами уже мелькают картинки, как я собираю всё его барахло в коробки, выношу к мусорным бакам и поджигаю. Кажется, что после этого должно стать легче. А может и нет.
Мое дыхание опять учащается, еще немного и я расплачусь.
В этот момент Мира сжимает мои плечи и смотрит в лицо.
— А ну ка дыши, детка. Дыши-и-и, — протягивает, показывая, как надо. Глубокий вдох, медленный выдох. Глубокий вдох, медленный выдох. Я повторяю за ней, слезы отступают. — Тебе нужно поесть. Ты же со вчерашнего вечера крошки в рот не брала. Давай приготовим что-то.
— я не умею готовить, ты же знаешь. — вспоминаю, как Кирилл давился моими кулинарными провалами, я умилялась, думала, это потому что любит. А оказалось — это все любовь к деньгам и власти, которые он надеялся заполучить через меня.
— Да, но я кое-что умею. А пока буду колдовать над обедом, мы обдумаем, как действовать дальше. Договорись о встрече с юристами. Нужно выяснить положение дел, возможно, Кирилл на самом деле просто блефует.
— Да, ты права.
Я снимаю с зарядки телефон, иду за Мирой в кухню. Пока она исследует мой
