с косой в мире растений.
Я скрестила руки на груди и возмущенно уставилась на него.
— Ты преувеличиваешь. Послушай, наш сад много значил для моего папы и бабушки, и ей больно видеть, каким он стал.
— Так, найми ландшафтных дизайнеров, — буркнул Лука.
— Я наняла, и они сделали еще хуже. Намного хуже, — призналась я. — Если бы бабушка увидела его сейчас, она пришла бы в ужас.
— Могу подсказать тебе имена грамотных ландшафтных дизайнеров, — предложил Лука.
— Я ценю это, но ты же знаешь, какая у меня бабуля. С самого начала привлекать ландшафтных дизайнеров было безумным риском, и я сделала это только потому, что ее любопытная соседка, миссис Корстон, отправилась в отпуск. Но теперь она дома, и если увидит в папином саду озеленителей, то тут же напишет бабушке. А если бабушка узнает, что я пустила в папин сад посторонних, она меня в нем закопает.
— У меня нет времени помогать тебе восстанавливать сад, — отмахнулся Лука.
— Я не прошу тебя делать какую-то тяжелую работу, — поспешила заверить его. — Я сама все сделаю. Мне нужен твой совет, как все исправить, а также, может быть, небольшая подсказка, что из них сорняки, а что цветы. Это займет максимум пару часов твоего времени.
Лука поколебался, а затем покачал головой.
— Извини, я не могу.
На секунду я задумалась о настойчивой мольбе в ответ на его отказ. Я только что упала в заросли флокса, и меня пришлось нести в дом, потому что моя промежность разрывалась от боли. Честно скажу, к этому моменту во мне почти не осталось гордости.
Но вместо унизительных просьб, я все же натянула на лицо улыбку и выдавила:
— Ладно, спасибо, что выслушал меня. Можешь сделать одолжение и не писать моей бабушке о загубленном саде?
Лука нахмурился.
— Айрис, я не какой-то малолетка, чтобы трепаться на лево и направо.
Я покраснела.
— Прости, я не это имела в виду.
Наступило неловкое молчание, и с раздражением в голосе Лука спросил:
— Готова вернуться к себе домой?
— Да, — кивнула я. — У тебя случайно нет костылей или, может быть, трости, которую я могла бы одолжить?
— Нет, — резко ответил он. — Встань, Айрис.
— Ты не можешь нести меня домой на руках, — запротестовала я.
— Конечно, могу.
— Нет, не можешь.
Лука так посмотрел на меня, будто я снова его оскорбила, и я мрачно вздохнула.
— Я не считаю тебя слабым, Лука, просто…
— Хорошо, тогда это не проблема. Вставай.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки.
— Может, если я посижу здесь, скажем, пол часика, то смогу…
Лука покачал головой и твердо сказал:
— Нет, тебе пора домой. Вставай.
Разве может быть что-то более деморализующее, чем когда мужчина твоей мечты дает понять, что не хочет видеть тебя в своем доме? Я встала, не обращая внимания на жгучую боль в промежности, и мысленно приготовилась к тому, что снова окажусь рядом с Лукой.
Не говоря ни слова, Лука подхватил меня на руки и направился из кухни по коридору к входной двери. Он вышел на улицу, не дав мне даже закрыть дверь, и быстро понес через лужайку к моему дому.
Я мысленно застонала, когда наш сосед через дорогу, мистер Биллингстон, вышел на крыльцо.
— Эй! Что случилось?
Я помахала ему рукой.
— Здравствуйте, мистер Биллингстон. Все в порядке. Я просто повредила ногу, и Лука помогает мне добраться до дома.
— Ему очень повезет, если он не надорвет спину, таская на руках такую упитанную крошку, как ты, верно? — хмыкнул мистер Биллингтон.
Лука резко остановился и повернулся лицом к мистеру Биллингтону.
— Еще раз оскорбите Айрис, и я расскажу нашему правлению о марихуане, которую вы выращиваете.
Лицо мистера Биллингтона покраснело.
— Это грядка розовой мальвы, молодой человек, а не конопля.
Лука пристально посмотрел на него, и мистер Биллингтон прочистил горло.
— Это лечебное растение.
— Разумеется. Извинитесь перед Айрис, — добавил Лука.
— Прости, Айрис, я не хотел тебя обидеть, — проворчал мистер Биллингтон.
Лука ушел, прежде чем я успела ответить. Он поднялся по ступенькам, а я открыла свою дверь и захлопнула ее, когда мы вошли внутрь.
— Где твоя спальня? — спросил Лука.
Совсем другая боль возникла в моем паху при одной только мысли о нахождении Луки в моей спальне. Не обращая внимания на зарождающееся в животе волнение, я указала на коридор.
— Третья дверь справа.
Лука отнес меня в мою комнату, и должна признаться, я удивилась, что он даже не запыхался. Мой желудок всколыхнулся, как только Лука переступил порог моей спальни. На аккуратно застеленной кровати вальяжно развалился мой кот Рокки, приоткрыв один глаз и с легким презрением изучая нас, пока Лука нес меня к кровати.
— У этого кота не хватает уха? — удивленно спросил Лука, укладывая меня на кровать.
— Да, — кивнула я.
Рокки сел и зевнул, обнажив беззубые десны, прежде чем лениво облизать одну лапу.
— Господи, сколько лет этому коту? — поинтересовался Лука.
— Рокки не такой старый, — заверила я. — Просто у него была тяжелая жизнь до того, как я его взяла домой.
Я была уверена, что Лука не любит животных. Поэтому едва не свалилась с кровати, когда Рокки потянулся и подошел, чтобы потереться о бедра Луки, и Лука нежно почесал мордочку кота. Рокки тут же начал мурлыкать и пускать слюни — обычная реакция моего кота, когда кто-то гладит его физиономию.
Я уставилась на слюни на пальцах Луки и виновато вздохнула:
— Прости, он пускает слюни, если гладить его любимые места.
— Ясно, — отозвался Лука. Он потянулся к коробке с салфетками на моей тумбочке и замер. Проследив за его взглядом, я в ужасе сжалась всем телом. Мой вибратор во всем своем огромном фиолетовом великолепии гордо красовался на тумбочке.
Молчание длилось целую вечность. Его нарушало только мурлыканье Рокки и звуки, издаваемые женщиной, у которой случился обширный коронарный приступ.
С пылающими щеками я выдавила из себя:
— Это мой… эм… то есть, я использую его для…
— Я знаю, для чего он предназначен, — заверил Лука, доставая из коробки салфетку и вытирая пальцы. — До свидания, Айрис.
Он вышел из моей комнаты, а я рухнула на спину, едва захлопнулась входная дверь. Рокки тут же забрался мне на грудь и начал ее разминать. Я вздрогнула, когда его когти впились в мою кожу.
— Рокки, прояви сострадание и перестань драть меня когтями. Я только что в миллиардный раз опозорилась перед сексуальным соседом, моя промежность, наверное, разорвана на всю жизнь, и я до сих пор не знаю, как мне восстановить папин сад.
Громко мурлыча, со слюной, стекающей с его подбородка
