class="p1">Одетая в тунику, обнажавшую руки и левое плечо и заканчивавшуюся на середине сильных, пышных и самых эффектных бедрах, которые когда-либо видел Драм, женщина, казалось, не была обеспокоена ни своим скудным нарядом, ни прохладой ночного воздуха. Напротив, ее внимание было сосредоточено, взгляд расфокусирован, кончики крыльев трепетали, когда она стояла почти так же неподвижно, как готическая статуя, на которую она походила.
Эти крылья завораживали его. Огромные и мощные, они, должно быть, легко достигали двенадцати футов или даже больше в развернутом виде, но сейчас они прижимались к спине женщине. Но, даже в этом случае, их кончики почти касались земли рядом с концом толстого, укороченного хвоста, а первые суставы простирались над головой, создавая при плохом освещении впечатление рогов. По краям хвоста виднелись перья, но по форме он больше напоминал летучую мышь, чем птицу. Получился убедительный гибрид, не поддающийся ни правилам, ни ожиданиям.
Но это дало понять, кем она была.
Горгульей.
Если оставить в стороне невозможность того, чтобы такое существо ожило и бродило по земле, он не мог найти другого объяснения. Черты лица, крылья, тысяча оттенков серого, в которые окрашены ее кожа, волосы и одежда — все это имело только одно логичное… (крайне нелогичное) объяснение.
Конечно, были и более тонкие детали. Например, у нее были клыки… длинные, острые, грозные зубы, явно предназначенные для того, чтобы пронзать и разрывать плоть. А на сильных тонких пальцах красовались смертоносные когти, которые, по мнению Драма, без труда порвали бы рубашку и даже грудь и вырвали бы сердце прямо из груди.
Головокружение на минуту затуманило его зрение, пока этот образ мелькал и исчезал из его сознания. Он вознес молитву, благодаря за то, что не успел подумать об этом, пока она еще держала его в руках. Он мог бы шмыгнуть или, по крайней мере, заплакать, как маленькая девочка. Очень плохо для его имиджа.
Он попытался отвлечься, переключив внимание с ее рук на ноги… что было нелегко, учитывая их поистине впечатляющий вид… но это привело к тому, что его взгляд упал на ступни, на которых были когти. Спереди и сзади, и, судя по их форме, они явно были приспособлены для того, чтобы сидеть высоко на узких уступах зданий.
Как у горгульи.
Что же, во имя небес, здесь происходило?
Не успел он озвучить этот вопрос или его более дипломатичную версию, как земля под ним снова дрогнула. По крайней мере, на этот раз он уже сидел на заднице, и падать было некуда, но от ощущения твердой земли, накатывающей, как волны на Ирландском море, у него все равно забурчало в животе. Драм считал себя достаточно хорошим моряком и никогда не страдал от морской болезни, но, когда земля двигалась как вода, человеческий инстинкт восставал против неправильности этого.
Движение сопровождалось низким грохотом, похожим на гром, но более глубоким и угрожающим. Над шумом послышалось рычание горгульи и крик сестры.
Выругавшись себе под нос за то, что забыл о ней, увлекшись мифическим существом, ожившим на их глазах, Драм направился к Мэйв. От мысли идти пешком он отказался почти сразу. Не в силах стоять на ногах, когда земля под ногами брыкалась, как необъезженная лошадь, он пополз, не обращая внимания на мокрую траву и грязь, которые быстро облепили ладони и штанины.
— Спокойно, Мэй, — успокаивал он, обнимая ее, как только оказался достаточно близко. — Это всего лишь землетрясение. Оно скоро закончится.
Она прижалась к нему крепко, как обезьянка.
— Это Ирландия. У нас не бывает землетрясений.
Драм это знал, но что ему еще было сказать? Земля все еще дрожала под ними; следовательно… землетрясение.
— Конечно, бывают. Просто они небольшие, и мы не часто их ощущаем. Уверен, что рано или поздно мы должны были получить хорошую взбучку.
— Женщина права. Это не землетрясение. — глаза горгульи вспыхнули оранжевым огнем, когда она заговорила. — Что-то неестественное вызывает это движение земли, что-то, что не под силу ни одному члену Общества. Я чувствую, что за этим стоит магия.
— Магия?
Если Драм и собирался скрыть в своем голосе недоверие, то ему это не удалось, и он устроил фейерверк. Что-то вроде того, что устроила фигура в капюшоне совсем недавно. Выражение лица существа сказало ему об этом.
— Ты видел, как ночной на твоих глазах творил заклинания. Ты смотришь на меня и сомневаешься в существовании магии, человек?
Что ж. Возможно, она была права.
Мэйв спасла его от оправданий.
— Это противоестественно, Майкл. Ты это знаешь. Я знаю. Ты не настолько слеп, как тебе хочется притвориться.
Он сжал губы. Сейчас было не время вступать в любимую тему застольных разговоров членов его семьи… почему Драм так упорно боролся с талантами, которые так сильно проявлялись в его роду.
У него были и другие, более насущные заботы: поговорить с живой статуей, стоящей перед ним, и увести себя и свою младшую сестру в более безопасное место, подальше от нескольких тысяч тонн падающего камня.
— В настоящий момент, — ответил он, — меня меньше волнует, что является причиной, а больше — как ее пережить.
Как только он произнес эти слова, дрожь прекратилась, земля замерла, хотя Драм готов был поклясться, что продолжает ощущать, как дрожат его кости. Возможно, он даже издал бы вздох облегчения… сдержанный вздох… если бы кто-то не испортил момент широко раскрытыми глазами, загадочным и неуверенным шепотом.
— Это еще не конец.
Драм взглянул в голубые глаза сестры и скривился. Он ненавидел, когда она была права.
Глава 2
Эш проснулась, чувствуя ярость и смятение. До этого момента ее мир состоял из ничего… буквальной из пустоты… на протяжении всей вечности; затем, в одно мгновение, что-то в ней появилось. За один космический миг она превратилась из парящей в эфире частицы Света в полностью сформировавшуюся индивидуальную сущность.
Неплохо было бы предупредить об этом.
Она взмыла в небо, потому что была рождена для этого, и порыв воздуха, коснувшийся кожи, помог очистить ее разум от паутины небытия. Инстинкт заставлял ее крылья двигаться, когда знания хлынули потоком, заполняя пустое пространство… знания о том, кто она такая, зачем ее призвали, кто ее враг и как она и ее братья будут с ним сражаться.
От этой информации у нее закружилась голова, подобно молнии, прорезавшей тьму. За один удар человеческого сердца она узнала всю историю своей расы, и в ней увидела, что такая одна.
Такого Стража, как она, еще не было. Эш была первой в своем роде, яростной и
