немного подождать. Выждав еще минуты три-четыре, она, глубоко вздохнув, не торопясь вышла из туалетной комнаты.
Прошла по коридору, заставленному рыцарскими латами, мечами, копьями и другим средневековым оружием. Все это принадлежало бывшему владельцу дома, поклоннику Гитлера, бежавшему из страны, когда войска О’Коннора вышибли его отсюда в 1940 году. Она была равнодушна ко всему этому оружию, но рыцари весьма гармонировали с тисовым паркетом. Кроме того, они стоили дорого и создавали иллюзию, что дом охраняется днем и ночью. Она подошла к широкой лестнице с перилами из резного дуба и спустилась на первый этаж. Двери в гостиную были закрыты, и Маргритта остановилась на несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Поднеся ладонь к лицу, она уловила легкий запах — отлично, от нее пахло мятой! — и быстро открыла дверь гостиной.
Низкие полированные столики были чуть подсвечены серебряными лампами. Огонь играл в камине. Из пустыни уже веяло вечерним холодом. Свет ламп играл на хрустале, бутылках виски и водки, плясал на белых оштукатуренных стенах. В узоре ковра успокаивающе переплетались желтые и серые фигуры и линии. Стрелки часов на камине приближались к девяти.
Гость сидел в плетеном кресле, непринужденно скрестив ноги — поза хозяина, который не потерпит чужого вторжения. Его равнодушный взгляд был устремлен на охотничьи трофеи, развешанные над камином.
Увидя женщину, он с мягкой грацией привстал с места.
— Маргритта, — сказал он, протягивая ей букет роз.
— О Майкл, как они прекрасны!
В ее глуховатом голосе звучала органная певучесть, свойственная жителям северных германских равнин. Она медленно подошла к нему, мысленно твердя себе: не спеши!
— Где ты достал розы в Каире в такое время года?
Майкл улыбнулся, показав ряд крепких белых зубов.
— В саду твоего соседа, — ответил он с заметным русским акцентом, происхождение которого было для нее загадкой. Каким образом русский аристократ стал сотрудником британской разведки в Северной Африке? И почему у него нерусское имя?
Маргритта рассмеялась, принимая розы. Конечно же, он шутил: в саду Питера ван Джинта в самом деле был прекрасный розарий, но стена, разделяющая их владения, была под два метра футов. Майкл Галлатин никак не мог через нее перелезть, да и на его костюме цвета хаки не наблюдалось никаких следов подобного подвига. Его светло-голубая рубашка и полосатый серо-коричневый галстук были безупречны. Бронзовый загар пустыни очень шел ему.
Она поднесла к лицу одну розу — на ней искрились капли росы.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он. — Сменила прическу.
— Да, в более современном стиле. Тебе нравится?
Он протянул руку к ее локонам, ласково пропустив их сквозь пальцы, затем его рука медленно переместилась к ее щеке; нежное прикосновение его пальцев заставило ее трепетать.
— Ты озябла, — сказал он. — Подойди ближе к огню.
Его пальцы погладили ее подбородок, коснулись губ и отстранились. Он подошел ближе и обнял ее за талию. Она не отодвинулась. У нее перехватило дыхание. Его лицо было совсем рядом, в зеленых глазах отражался красный отблеск камина. Его губы приблизились к ее губам и вдруг замерли в пяти сантиметрах от ее рта.
— Я голоден, — сказал он.
Ее пронзила боль. Она молчала.
— Я ел только утром, — продолжал он. — Да и то — яичница из порошка и вяленое мясо. Ясно, почему Восьмая армия так рьяно сражается. Солдаты хотят попасть домой и дорваться до чего-нибудь съедобного.
— Ах да, конечно, — сказала она. — Еда. Я велела повару приготовить для тебя обед. Баранину. Ведь это твое любимое блюдо, правда?
— Я рад, что ты помнишь. — Он легко тронул губами ее рот, мягко провел пальцами по шее. По ее спине побежали мурашки.
Он отстранился от нее — его ноздри вздрогнули от запаха духов «Шанель» и жгучего женского аромата ее тела.
Маргритта взяла его руку. Ладонь Майкла была мозолисто-твердой, словно у каменщика. Она повела его к двери.
— Кто убил волка? — вдруг спросил он, останавливаясь.
— Ты о чем?
— Волк. — Он указал на серую шкуру лесного зверя над камином. — Кто убил его?
— О, ты разве не слышал о Гарри Сэндлере?
Он отрицательно покачал головой.
— Американец, охотник на крупного зверя. О нем кричали все газеты, когда он убил белого леопарда на горе Килиманджаро.
По лицу Майкла не было видно, чтобы это ему о чем-то говорило.
— Мы стали… хорошими друзьями. Он прислал мне волка из Канады. Превосходный экземпляр, не правда ли?
Майкл буркнул что-то, оглядывая другие охотничьи трофеи, которые Сэндлер подарил Маргритте: головы африканского водного быка, великолепного оленя, пятнистого леопарда и черной пантеры; потом взгляд его снова вернулся к волку.
— Канада, — сказал он. — Где в Канаде?
— Точно не знаю. Кажется, Гарри говорил, что в Саскачеване. — Она пожала плечами. — Волк есть волк. А что?
Он не ответил.
Затем посмотрел на нее пронзительным взглядом и улыбнулся.
— Когда-нибудь нам придется встретиться с мистером Гарри Сэндлером, — сказал он.
— Как жаль, что тебя не было здесь на прошлой неделе! Гарри проезжал через Каир в Найроби.
Она игриво потянула его за руку, отвлекая от трофеев.
— Пойдем, обед остынет.
За длинным столом под хрустальной люстрой Майкл Галлатин с аппетитом ел свои бараньи отбивные, Маргритта пощипывала пальмовый салат и прихлебывала из бокала шабли. Они болтали о том, что происходит в Лондоне: о современных пьесах, о модах, о последних романах и музыкальных новинках, обо всем, чего так недоставало Маргритте. Майкл сказал, что его порадовала новая книга Хемингуэя, этот парень трезво смотрит на вещи. Пока они говорили, Маргритта
