мне делать. Мать. Да, я помнил свою маму из прошлой жизни, которую потерял, когда мне было уже шестьдесят три года. Все мы рано или поздно уходим из мира живых. У всего есть начало и конец. В тот вечер от боли и обиды из моих глаз хлынули слезы и я прорыдал в подушку половину ночи.
А потом были похороны, слезы родных и серое лицо отца. У меня создавалось впечатление, что вместе со смертью матери умерла и часть него. После похорон со мной осталась сестра папы, тетя Марина. Отец же. Не знаю, ушел он в запой, или был занят чем-то еще, но появился через месяц, весь грязный, в засохшей крови, а лицо в синяках. Он молча прошел в ванну, а после так же молча лег спать.
Тетя Марина тогда уложила меня спать и, не прощаясь, уехала к себе. Утром же отец поднял меня еще до рассвета и, посадив напротив себя, долго рассматривал, видимо принимая какое-то решение.
— Патя, ты понимаешь, что произошло с мамой? — Осторожно спросил меня он.
— Ее убили. — Ответил я, а предательские слезы, сами собой навернулись на глаза.
— Да. — С горечью в голосе сказал он. — Ее убили. Ты знаешь, кто это сделал?
— Нет. — Ответил я, подняв заплаканные глаза на отца.
— Это были террористы. — Сообщил мне он. — Я нашел их, сын.
— Ты убил их? — Задал я риторический вопрос, но любой другой был бы не к месту.
— Да. — Кивнул мне папа. — Ты, знаешь, — он поднялся из-за стола и начал ходить по кухне из стороны в сторону. — Когда я был в твоем возрасте, то убили моего отца. Он, как и я служил в Службе Безопасности Империи.
То, что батя где-то служит я знал, но что в СБИ, даже не предполагал. Чтобы туда попасть нужно очень сильно постараться и иметь высокий скрытый рейтинг гражданина, как его набирать, никто толком не знает, так как подсчетом рейтинговых балов занимается Искусственный Интеллект, который отбирает людей согласно каким-то своим параметрам для государственной службы.
— Его убили террористы, готовящие теракт. — Продолжал тем временем отец. — Тогда я поклялся, что сделаю все от меня зависящее, чтобы эти твари больше не появлялись в нашей стране. И видишь какой итог? Я выслеживаю их как дичь, ловлю, сажаю, кто-то сопротивляется и тогда умирает. А что в итоге? В итоге Света, твоя мать мертва.
Он открыл холодильник и достав оттуда бутылку то ли коньяка, то ли виски, налил себе в стакан и залпом его осушил, после чего вернул напиток назад.
— Ты понимаешь, с этой заразой нужно бороться, но эти твари, как тараканы. Убьешь одного, а на его место приходят десять других. — Он сел напротив меня и пристально посмотрел в мои глаза. — Скажи, Патя, ты готов отдать свою жизнь за Империю, за ее народ?
«Да ты блин, совсем уже бухой, такие вопросы задавать ребенку?» — Пронеслось тогда возмущение в моей голове. А на словах, я ему тогда ничего не ответил. Просто не было у меня этого гребанного ответа.
— Чего молчишь? — Усмехнувшись, спросил он. — Что делать будешь, когда и папку твоего где-то в темной подворотне кокнут? Патя, тебе уже одиннадцать, пора задуматься, зачем ты вообще живешь и какой след в этом мире оставишь. Даю тебе месяц.
Он развернулся и ушел к себе в комнату, больше не сказав и слова. Утром же, когда я уходил в школу, дома его не было. Если честно с тех пор, дома отец бывал редко. Так, бывало, забежит проверить есть ли еще я, переночует и уходит.
Так и прошел месяц. Я честно думал, над его предложением, но прийти к какому-то конкретному решению не мог. Да я занимался рукопашным боем, четыре раза в неделю ходил на тренировки, но ведь это просто спорт. Это не про риск жизнью, не про убийства. Это просто о том, как набить кому-то морду. Вот через этот гребанный месяц, батя снова посадил меня перед собой.
— Ну, что? Ты понял зачем тебе эта жизнь? — Спросил он, пристально вглядываясь в мои глаза, будто пытался рассмотреть в них что-то свое.
А мне, тогда стало по-настоящему страшно. Я не хотел убивать, не хотел терпеть боль. Да, черт возьми, мне было одиннадцать долбаных лет! Я просто хотел жить! Но такой ответ не устроил бы моего отца, уж это я прекрасно понимал.
— Что ты хочешь от меня услышать? — Безжизненным голосом спросил я тогда своего родителя. — Что я положу жизнь на борьбу с больными ублюдками?
— Да. — Четко ответил он.
Мне в тот момент стало так противно, так обидно, что я просто встал, развернулся и пошел на выход.
— Стой! — Крикнул мне вслед батя. — Сядь.
Я послушно вернулся на свое место, а он все так же пристально рассматривал меня, добавив еще и ехидную усмешку.
— Ссышь? Да? А теперь представь, что завтра убьют мать той же Сони, убьют те, кого ты бы мог нейтрализовать заранее. Как ты будешь ей смотреть в глаза?
«Да, чего ты ко мне пристал⁈ Я не хочу такой жизни! Я никогда, я…» — Мысли перепуганными птицами носились по клетке моего разума пытаясь найти выход.
— Знаешь, — протянул я, перестав чего-либо стесняться, — хреновый из тебя батя выходит.
— Ты, как с отцом говоришь⁈ — Возмутился он, отвесив мне легкий подзатыльник, да так, что я чуть не прикусил себе язык.
— Я не договорил. — Мрачно посмотрел я на него. — Ты будешь тысячи лет ловить этих ушлепков, а их меньше не станет. За такими организациями всегда стоит разведка какой-то страны, которая и финансирует весь этот беспредел. Если уже и бороться, то именно с теми самыми разведками.
— В разведку значит хочешь? — Уже довольным голосом спросил он. — Что ж, тогда договорюсь для тебя о подготовительных курсах.
На этом тот наш разговор и закончился. А уже через два дня, начались подготовительные курсы, для желающих поступить в Разведывательное кадетское училище имени Анатолия Николаевича Демьянова.
Там нас учили выживать, драться, стрелять, управлять транспортом, развивали нашу память, так чтобы мы свободно могли запоминать местность, записки. Да блин, одним из заданий было выучить скучнейший документ на сорок три страницы. На память, вплоть
