узнать о мире в целом и невольничьих рынках в частности. О чем за завтраком не забыла упомянуть матушка — глава дома Падающей Листвы — Лизариэль. У этой эльфийки было пятеро мужей, трое из которых были истинными, а один и вовсе дракон. Из детей: четыре сына и дочь. И, как оказалось, я — самая младшая, а значит, не только защищаемая от каждого ветерка по половой принадлежности, но и любимая из-за своей карапузности. По описаниям Ишара — Марэль была ещё той су…хм… перелюбленной девочкой, которую в попу уже не целовали только потому, что стала немного тяжеленькой, а кандидатов в мужья было столь много, что выстроить очередь на право преобладание фарфоровых ягодиц — руки ни у кого не доходили. — Мальчики, я думаю, что вам не стоит напоминать, что за жизнь сестры вы отвечаете своей. — Холодные синие глаза смотрели прямо в души парней, отчего те склонили головы, понимая, а в случае чего готовые принять все последствия. — Марэль, выбирай своего первого наложника не только глазами, но и душой. Всё же у тебя с ним будет первый раз, а я хочу, чтобы у моей наследницы было всё самое лучшее. — Мне досталась настолько слабая улыбка, что она не образовала ни одной мимической морщинки. Или эта госпожа, как леди из моего прежнего мира, балуется омолаживающей магией и теперь её лицо всегда как восковая маска?
— Мы можем идти, матушка? — с почтением спросил старший брат Ивен, обладатель сильной водной магией, как и его отец.
— Иди… — начала было Лизариэль, но я решила бросить мысль, которую ей придётся переваривать до нашего возвращения.
— У меня проснулся дар Смерти. Мамочка, напиши, пожалуйста, в академию, мне надо учиться. — Капризно надув губки и хлопая ресничками так, словно надеялась на них долететь до рынка, я вскочила со стула и, окинув на прощание дезориентированных родственничков и слуг взглядом недалекой дурочки, помахала всем ручкой.
За мной поспешили пришибленные братцы, и только Ишар был вменяем. К выходу из замка неслась на всех скоростях, предполагая, что нервишки новообретённых родичей могут оказаться куда крепче. Они как-никак сто восемнадцать лет терпели свою дочь с её выкидонами. Сейчас выпьют по стопке пустырника с ромашкой и ка-а-ак побегут за мной следом узнавать подробности. А оно мне надо? Правильно, не надо. У меня сегодня шоппинг, между прочим.
— И как это понимать? Зачем ты обманула родителей? — недовольно поинтересовался Илиэль, второй сын главы.
— Ну разве ж я обманываю? — Оскалилась и призвала силу.
Глаза мои почернели, а аура стала столь ужасающе прекрасна, что братики невольно шарахнулись, вжимаясь в стенки. А в последние дни я начала замечать, что золотистый цвет волос начал темнеть. Не знаю, что из этого получится, но уже с нетерпением жду изменений.
Глава 7
Полтора часа пути до цивилизации прошли в молчании со стороны спутников и в восхищении природой с моей. Я любовалась новым миром из окна кареты и млела. Это ведь только по рассказам недругов мы — чёрные маги — ужасные существа, умиляющиеся с мучений и обожающие устраивать кровавые оргии. А чёрные маги — очень добрые, миролюбивые создания, помешанные на сохранении жизни больше, чем светлые и лекари вместе взятые.
Ну, это, конечно, если нас не злить и не пытаться идти против порядка мироустройства. Вот тогда да, берегитесь и бегите от нас — таких чёрных-пречёрных и злых магов Смерти. Ну а если такой маг ещё и служитель Великой Мары… Не сказала бы, что я чем-то отличаюсь от других. Просто если остальные должны подчиняться законам королевства, в котором живут, то у меня в приоритете стоит богиня и её слово, даже если корона с ним не согласна и трясёт в негодовании кулочками.
По идее, в этом мире должно было быть так же. Но по рассказам моего помощника, Тьму тут особо не жаловали, как и её представителей, по историческим причинам. Связываться со Смертью желали не многие, а кто связался — мало что знают, ведь знания утеряны. Ишар рассказал, что много тысячелетий назад боги что-то не поделили, и обозлившаяся Морана (а именно это имя носит моя богиня тут) ушла из мира. Наверное, именно тогда всё и пошло во Мрак. Причем на такой скорости, что жители мира и моргнуть не успели, как мироустройство, а вместе с тем и рождаемость, рухнули. После изучения истории и легенд своё перерождение в этом мире стала считать частью плана. Осталось только узнать, чьего и что мне из-за этого всего светит. Неспроста так мне оставили знания, ой, не спроста.
Столица эльфов Альхол была монументальна. Трёх-, а где и пятиэтажные дома, которые словно давили на тебя своей неуместностью. Всё же удивительно, как здешние эльфы отдалились от своих корней, стремясь познать небо. В прошлом мире жители Вечного леса предпочитали селиться в природных колыбелях, построив единственный город, и тот для своих гостей.
— Ивен, прикажи отправляться в лавку одежды, пожалуйста.
— Но матушка приказала… — заикнулся Исаль, четвёртый сын. Он же природник.
— Я помню, что она сказала, дорогой. Но сначала мы заедем в лавку, затем в храм и только потом отправимся на рынок. — громко, чётко, смотря поочерёдно в глаза братьям, поведала о сегодняшних планах.
Честно говоря, ждала поначалу протеста. Как же. Мелкая поганка, только-только перешагнувшая порог совершеннолетия, а уже командует. Но вспомнила, какие в этом мире правила, как была воспитана прошлая Марэль, и успокоилась. Мои командирские замашки вполне можно списать на заносчивость и вседозволенность леди. Так что карета покатилась в направлении лавки после окрика старшего братца.
— О, моя госпожа! Моя богиня! Как я рад, что вы нашли время заглянуть к своему покорному слуге!
Стоило переступить порог лавки, где, видимо, раньше любила бывать Марэль, как на непривычную к таким льстивым речам меня обрушилось столько комплиментов, что захотелось чем-то запить этот сладкий сироп. Всё же есть в чем-то прелесть, когда тебя бояться, а то и вовсе желают смерти. Там хотя бы всё по-честному. А в глазах этого эльфа сразу виден страх, хотя и поёт сладко.
— Эй, пошевеливайтесь! Не видите, пожаловала юная леди Марэль? — тощий, но голосистый остроухий хозяин лавки повернулся в сторону двух подростков, забегавших после его слов, как вши, узревшие фикини*.
Подхватив под локоток, словно фарфоровую куколку, меня поволокли к мягкому креслу на витых ножках. Рядом прислужники уже поставили невысокий столик, заставив его сладостями и ма-а-аленькой чашечкой чая. Мои же спутники, словно прослужили несколько веков в охране венценосных особ,
