Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
явления литературного порядка. В работе бюро не хватало как раз этого – дискуссий по проблемам методологии, споров с ошибочными мнениями и идеями людей, такие мнения исповедующих[28].
Июньский пленум ЦК КПСС 1983 года
Проведение большого совещания в ЦК КПСС по идеологическим вопросам было запланировано еще при жизни Брежнева, а непосредственной подготовкой руководил секретарь ЦК Андропов. Смена власти отодвинула эти планы, но раз уж работа была начата, то надлежало ее завершить. Так и возникли планы пленума ЦК по вопросам идеологии, работу по подготовке которого доводил до конца уже Черненко.
Впрочем, идеология к тому моменту вовсю показывала себя и без пленума: очевидно было, что, несмотря на надежды, побеждает консерватизм. Довольно любопытен факт, когда в середине декабря 1982 года Г. А. Арбатов написал главе государства личное письмо. Вот как сам академик рассказывал об этом 18 декабря А. Е. Бовину:
Я написал письмо Андропову, в котором обратил его внимание на активизацию «младогвардейцев» (остатки отрядов «железного Шурика» <А. Н. Шелепина>), усиление цензуры в театре, оживление консервативного крыла в аппарате ЦК, некоторые странности под флагом наведения порядка. В общем, «вот тебе, бабушка, и Юрьев день!». Ответ Ю. В. прислал с фельдом два часа назад. Ответ резкий, надменно-холодный. «Не надо меня поучать!» Ответ я прочитал тут же под фонарем. Действительно, такая небрежная отмашка… И совершенно не соответствующая тональности отношений, которые поддерживались между Андроповым и Арбатовым вот уже двадцать лет[29].
Подготовка пленума ЦК по идеологическим вопросам, состоявшегося 14–15 июня, вошла в активную фазу в начале весны. Это было в некоторой степени неожиданно, потому что страна, как мы уже сказали, жаждала скорее новой оттепели, чем усиления идеологической работы. 13 марта 1983 года А. С. Черняев (1921–2017) – зам. зав. международным отделом ЦК, в будущем помощник генерального секретаря ЦК М. С. Горбачева – записал в дневнике:
А Пленум готовится не по кардинальным «народным» проблемам, а по идеологии. Это насторожило интеллигенцию. Говорят о запретах спектаклей, об ожесточении <!> цензуры, о том, что в журналах зажали некоторые интересные рукописи (выжидают!). Словом, идеологической оттепели, которую привыкли ждать после каждой смены генсека, не произошло. Восторги первых дней после Брежнева испарились[30].
В первый день пленума ЦК, утром 14 июня, после вступительного слова Ю. В. Андропова, с основным докладом «Актуальные вопросы идеологической, массово-политической работы партии» выступил секретарь ЦК К. У. Черненко, затем на два дня растянулись прения, но второй день открывался речью генерального секретаря ЦК, а завершился принятием итогового постановления. Эти два дня получили название июньского пленума ЦК КПСС, материалы которого публиковались в печати («Литературная газета», как и другие центральные газеты, поместила доклад Черненко и речь Андропова полностью).
Доклад открывался основной идеей, которую ставила партия, – «формирование нового человека»; не последняя роль отводилась в этом процессе и социалистической культуре, призванной «активно влиять на идейно-политический и нравственный облик личности», однако тому якобы мешал ряд обстоятельств, в том числе и в области литературного творчества:
Вызывает беспокойство, что в некоторых произведениях допускаются отступления от исторической правды, например, в оценке коллективизации, проскальзывают «богоискательские» мотивы, идеализация патриархальщины. Встречаемся мы и с примерами, когда автор либо теряется перед сложными проблемами, либо пытается щегольнуть «нестандартным» их толкованием, а в итоге получается искажение нашей действительности. Таких явлений можно было бы избежать, если бы во всех коллективах журналов и издательств более решительно пресекались факты беспринципности, примиренчества, субъективистских пристрастий[31].
Ю. В. Андропов в своей речи, излагая «главные задачи партии в идеологической работе в современных условиях», говорил больше об экономике и о повышении производительности труда, о «борьбе за укрепление дисциплины и порядка», однако не мог не коснуться вопросов, которые в качестве руководства к действию будут восприняты работниками пера:
Партия поддерживает все, что обогащает науку, культуру, помогает воспитанию трудящихся в духе норм и принципов развитого социализма. Она бережно, уважительно относится к талантам, к творческому поиску художника, не вмешиваясь в формы и стиль его работы. Но партия не может быть безразличной к идейному содержанию искусства. Она всегда будет направлять развитие искусства так, чтобы оно служило интересам народа. Речь, конечно, идет не об администрировании. Главным методом влияния на художественное творчество должна быть марксистско-ленинская критика, активная, чуткая, внимательная и вместе с тем непримиримая к идейно чуждым и профессионально слабым произведениям[32].
Постановление пленума отразило эти чаяния руководителей страны, особо оговорив, что «дальнейшее совершенствование идеологической деятельности – одна из важнейших задач партии»[33]. Что же касалось конкретной области «литературы и искусства социалистического реализма», то, повторив приведенный выше фрагмент речи Андропова о задачах критики, постановление пленума усилило его, включив и не прозвучавший в выступлениях руководителей страны тезис: «…ее долг – давать четкую, партийную оценку работам, в которых высказываются чуждые нашему обществу, нашей идеологии взгляды, допускаются отступления от исторической правды»[34].
Уже на следующий день, 16 июня, в Кремле начала работу сессия Верховного Совета СССР. В самом начале, по представлению К. У. Черненко и на основании принятой на пленуме ЦК рекомендации, Ю. В. Андропов был избран и Председателем Президиума Верховного Совета. В тот же день был заслушан большой доклад министра иностранных дел СССР А. А. Громыко «О международном положении и внешней политике Советского Союза». В прениях первого дня сессии, несмотря на важность вопросов, поднятых в докладе Громыко, участники прений возвращались к повестке пленума ЦК.
Сам феномен пленума по идеологии был для 1980‐х годов если не анахронизмом, то безусловным возвращением даже не в брежневские, а в еще более ранние времена. Приведем цитату из воспоминаний М. С. Горбачева:
Мысль о проведении Пленума по идеологическим вопросам принадлежала Андропову. Его беспокоило политическое, идейное и нравственное состояние общества, и он надеялся, что Пленум ЦК сможет изменить подходы к идеологической работе, сделать ее более эффективной.
По существовавшему официальному раскладу за идеологию отвечал Черненко. Ему и было поручено готовить доклад. А поскольку сведения о состоянии здоровья генсека уже перестали быть тайной, «идеологическая братия» Зимянина, примыкавшая к Черненко, воспрянула духом, держалась сплоченней и уверенней и, видимо, стала рассматривать это выступление чуть ли не как официальное реанимирование «брежневизма».
Политбюро в подготовку доклада практически не вмешивалось. Когда он был разослан, я прочел его, пришел к Юрию Владимировичу и сказал:
– Этого просто нельзя допустить! Не проводили пленумов по идеологии четверть века. И выходим
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
