покупает пылесос в дом, хотя такого огромного количества ковров, как в Египте, нет ни в одной стране. «А чем тогда моя жена будет заниматься?» – отвечал тот египтянин. То есть облегчить труд своей жене – это подарить ей свободное время. А вдруг женщине захочется «самореализоваться» в это свободное время или, не дай Аллах, сам Шайтан проникнет в мысли этой самой женщины?
Надо сказать, что население Египта очень религиозное. И эта самая религия является неотъемлемой частью их жизни. Даже скорее образом жизни, а то и самой жизнью. Они с молоком матери впитали, что все, что может привести женщину в ад, надо вовремя обезвредить. Женщину надо уберегать от этого самого Шайтана. Потому что женщина – это создание слабое и неразумное. Временами похотливое. Поэтому оденем ее в мешок, запрем дома – от греха подальше. Но удивительно, почему мужская часть населения Египта так рьяно оберегает святость женщины, часто забывая о том, что и они в Ад могут попасть не за проступок жены, а за свой собственный.
Египтянин, курящий кальян и вожделенно смотрящий танец живота, – это реальность Египта. Реальность же курортного Египта – это то, что есть секс-туризм, заметно облегчающий жизнь этому самому египтянину, насмотревшемуся на сексуальные тряски и извивания восточной танцовщицы. И, надо сказать, мужчины очень быстро забывают об этом самом Шайтане, о котором так часто говорят, когда дело касается их жен.
Вот и моему мужу позволялись все радости жизни курортного городка. Тусовки с друзьями в барах и танцы до утра на дискотеках были ежедневными занятиями. Все играло на руку. И работа в вечерних шоу-программах отелей служила чем-то вроде извинения. Конечно, возле моего мужа увивалась куча туристок, жаждущих приятного курортного романа. Как всегда, жена узнает обо всем последней. Вот и я тоже узнала обо всем только тогда, когда машина моего супруга, наполненная сексуальными немками, не вписалась в поворот и, перевернувшись пару раз, вспыхнула ярким пламенем. Мой муж отделался сотрясением мозга и полной потерей памяти. Но урок усвоил: в огонь ада могут попасть не только жены, но и их мужья, причем еще при жизни.
Приняв как данность наличие какой-то странной женщины с тремя детьми, называющей себя женой, но при этом не способной сказать ни одного внятного предложения на арабском языке, мой муж полностью ушел в религию. Наверное, он молил Аллаха избавить его от тяжкой участи кормить столько человек, называющих себя его семьей. Память возвращалась постепенно. И прошло немало времени, чтобы меня вспомнили. Не знаю, что происходит с чувствами. Возрождаются ли они вместе с памятью? Но муж мой вел себя как-то отстраненно.
Это и послужило последней каплей, переполнившей мою чашу терпения. Поставив его на ноги и убедившись, что он может сам существовать в этом мире, я собрала вещи и тайно бежала из Египта.
Но по какой-то непонятной мне причине муж пережить такого не смог. Он всем своим образом жизни показывал, что тяготится наличием семьи, а вот когда я своим отъездом избавила его от этой обузы, он искренне не понимал, что делал неправильно все это время. Так ведь жили его дед, его отец. Да все так живут. И его бабка, мать, тетки, сестры – вообще, никто никогда не жаловался на такое положение вещей. Главное, чтобы в доме было что есть, а от продуктов ломился холодильник. Значит, он все делал правильно.
* * *
Как уже сказала, я вернулась в Россию, чтобы начать новую главу своей жизни. Но мой муж приехал следом. Поначалу он пытался убедить меня вернуться. Он дни напролет только и говорил о том, как он меня любит. В доказательство своей любви он привез из Египта золотые украшения. Это безотказное средство примирения, действующее на египтянок молниеносно, подействовало и на меня. Но не потому, что я была падка на всякие драгоценности. Я поверила ему, в искренность его слов и поступков, списывая крах нашей семейной жизни на разность культур. Но возвращаться не стала. Поняв, что выбранная тактика со мной не работает, он жил на две страны какое-то время, не оставляя надежду вернуть меня обратно.
Потом он пытался хитростью завлечь меня в Египет под видом отпуска, чтобы уже не выпустить оттуда детей. Ну а когда все усилия оказались тщетны, он смирился, приехал и остался в России. Впрочем, оставаться надолго в его планы не входило. Но, как говорят, нет ничего более постоянного, чем временное. Так прошел год, потом еще один, а потом он понял, что в России не так уж и плохо.
У меня на руках были маленькие дети, и я считала, раз мы уж в России, то пусть у детей будет отец. Конечно, образ жизни Египта я сняла с себя словно поношенную галабею (египетское платье). Дети пошли в детский садик, я – на работу. Мужу была куплена машина, для того чтобы он мог приносить свой кусок хлеба в дом.
Как только появилась машина, появилась и новая «тайная» жена. Молодая девчонка. Как-то не вынес он совсем уроков прошлого. Он жил на две семьи, и ему это удавалось искусно скрывать целых полгода. А когда терпение новой жены лопнуло, она объявилась в моей жизни сама.
По словам моего мужа, он просто вынужден был жениться, потому что я так и не стала хорошей женой. Именно я и только я толкнула его на это. Может быть, он просто не любил меня? Но сам себе признаться в том боялся. Всегда легче обвинить другого. А впрочем, я была у него виновата всегда и во всем. Но то, что я точно знаю, так это то, что он был влюблен в свою вторую жену. Конечно, осознавать это больно. И больно жить с этим все эти годы. Но именно сейчас я его понимаю. Быть влюбленным – это так прекрасно.
Глава 3
Знаки – вещь хорошая. Но их нельзя искать. Они или есть, или их нет. Если есть – то не ошибешься, поймешь, что Жизнь дает тебе какой-то сигнал, какое-то знание. А если их нет, то нельзя придумывать. Потом будешь разочаровываться, винить, А кого винить, если ты сам все это выдумал?..
Анхель де Куатье «Поединок со смертью»
Некоторое время спустя на дисплее высветилось уведомление о полученном сообщении. «Ангел. Виртуальных вариантов нет. Все по-настоящему. Ты хотела…» Так всегда, когда высвечиваются уведомления, сообщения обрываются на полуслове. И именно это показанное не до конца сообщение приобрело
