нас мало времени! Возьми себя в руки, мать твою!
— Он правда сдох?.. — Хмурый будто не верил своим глазам.
— Уж поверь. У нас примерно три минуты до того, как они начнут волноваться. Нужно вернуться, прежде чем их хватятся.
— А ты уверен, что она нам поможет? Эта рыжая шлюха… — блеял Хмурый, стягивая новенькие ботинки с покойника.
— Не уверен, — честно признался я. — Но раз нас ещё не раскрыли, то шансы на успех приемлемы.
— А что будем делать, если не сможем попасть в защищённую комнату? — Хмурый продолжал задавать неудобные вопросы.
— Импровизировать. Сегодня мы выберемся отсюда при любом раскладе. Можешь не сомневаться, — чётко заверил я.
— Ага… Вперёд ногами… — негромко добавил он.
— Так или иначе. Но лучше сдохнуть за свободу, чем остаток дней провести в кандалах под гнётом этих ублюдков, посылающих в шахты детей. Свобода или смерть — третьего не дано.
Глава 2
— Чего ты там копаешься? — возмутился Хмурый, с трудом натягивая неподходящие по размеру ботинки. — Сам же говорил, у нас нет времени.
— Ты когда-нибудь играл в шахматы? — спросил я, дооборудуя шокер взрывоопасной насадкой. Фактически я приматывал цельный кусок абсолютиума к картриджу.
— Чего? А это ещё тут при чём? — бывалый зек искренне недоумевал и буравил меня уставшим взглядом.
— Просчёт ходов оппонента включает в себя анализ целого комплекса возможных комбинаций. Никогда нельзя полагаться исключительно на наиболее вероятный сценарий.
— А можно попроще?..
— Всегда имей запасной план, — я продемонстрировал ему усовершенствованное устройство. — Шансы, что Алёна встанет на нашу сторону выше семидесяти процентов. Однако вероятность того, что она справится, ниже пятидесяти. Перемножив одно на другое, мы получим итоговые шансы на уровне тридцати пяти процентов. Примерно.
— Хочешь сказать, в двух из трёх случаев, она нам не поможет?.. — у Хмурого, к моему глубокому удивления, промелькнули зачатки интеллекта.
— Верно, — я размялся, стёр со лба пот и поправил фуражку. — Идём. Пора переходить ко второму этапу плана.
— Ох, как же мне это не нравится… — признался он.
— Отступать уже поздно, — мы выдвинулись к лифту, оставив позади два раздетых трупа. Из одежды на них остались только трусы.
На Хмурого форма еле налезла, а мне оказалась слегка большой. Но выбирать не приходилось. Будь мой напарник худым, возможно, мы бы смогли поменяться, а так его брюхо едва влезло в новенькую форму. На самом деле удивительно, что Хмурый смог сохранить столько лишнего веса. Возможно, в самом начале он был ещё толще.
А тем временем мы добрались до лифта, где предстояло пройти первую проверку. Смотреть в камеру было нельзя, и я на ощупь нажал на кнопку активации платформы.
Меня немного напрягал тот факт, что среди нас не было блондинов, а один из убитых имел довольно длинную шевелюру. Однако на нашей стороне был эффект неожиданности. Враги погружены в рутину и не ждут подвоха. А про то, что рабы могут переодеться в форму охранников и попытаться совершить заведомо невозможное…
К такому они точно не готовы.
Мы поднялись и оказались в распределительном помещении с вагонетками. В этот раз у двери стоял всего лишь один поляк. Он бросил на нас быстрый взгляд и сперва не осознал подмены. У нас было всего несколько секунд, прежде чем его мозг заметит несоответствие. Ему потребуется понять, а точно ли не померещилось. Недруг однозначно поднимет глаза во второй раз и только тогда поймёт, что к чему.
Я в это время пропустил Хмурого на пару шагов вперёд, чтобы он закрыл меня от камеры. Интересно то, что поляк стоял в слепой зоне. Наблюдение велось за рабами и вагонетками. И что самое печальное, почти наверняка за изображением с этой камеры следили на поверхности. Хотя уверенности у меня в этом не было.
Хмурый опередил меня, а я выхватил его шокер и выстрелил врагу прямо в шею, ибо только там был открытый участок кожи, не считая лица. Дротики не только плотно впились в плоть, но и зацепили артерию. Охранник не в силах совладать с мощным разрядом упал на пол, подёргался немного и затих.
Я спешно начал подбирать проволоку, тянувшуюся через всю комнату, а Хмурый чуть об неё не запнулся. Как же я в тот момент негодовал, что приходилось работать с идиотом.
Но, как бы там ни было, мы смогли добраться до дверей и сохранить спокойствие. И если я реально не чувствовал волнения, то вот Хмурый потел больше обычного и вёл себя чересчур скованно.
Теперь дело оставалось за малым. В теории, стоило только постучать, и дверь должна была открыться. Однако этого почему-то не случилось. Я постучал ещё раз и на чистом польском попросил впустить нас, но и это не помогло.
Послышалась какая-то возня и невнятные возгласы.
Плохой знак. Неужели нас уже раскрыли? Заметили проволоку или дротик? Опознали по камерам?
По идее это было бы крайне проблематично, ведь мы старались скрыть лица за фуражками, да и преодолели подконтрольную зону меньше чем за десять секунд.
К сожалению, даже будь у меня две бомбы, я бы не смог использовать их в этом помещении. Ударная волна в теории была способна опрокинуть гружёные вагонетки, и тогда мы все отправились бы к праотцам. Но как минимум следовало вырубить камеру.
Это оказалось несложно — я в прыжке оторвал её с корнями. А вот дверь до сих пор была закрыта. Она не выглядела прочной, хоть и была сделана из металла. И у меня довольно быстро созрел альтернативный план.
— Помоги мне! — я подбежал к пустой вагонетке и попытался приподнять её.
— Ты чего удумал? Хочешь на поверхность подняться? — вопрошал подбежавший Хмурый.
— Используем её как таран. Давай. Раз-два! Взяли! — кое-как нам удалось приподнять её и стащить с рельсов. Затем ушло неприлично много времени, чтобы выровнять траекторию. — Погнали!
— Понеслось говно по трубам! — прокряхтел Хмурый.
Нам удалось разогнать снаряд примерно до десяти километров в час, чего оказалось более чем достаточно, чтобы выбить железную дверь. У той даже петли сорвало! Что ни говори, но из вагонетки вышел добротный таран.
Во внутреннем помещении мой реципиент был всего один раз, но этого хватило, чтобы запомнить планировку. За дверью находилась просторная комната отдыха с ещё тремя дверьми. Одна вела на кухню, другая в туалет, а последняя в комнату начальника смены. Она управлялась гидравликой и без тени сомнений могла называться сейфовой.
Внутри мы застали ошалевшего от неожиданности поляка. Он долбился в комнату начальника и был немало удивлён нашему появлению. Хмурый не стал ждать особого приглашения и кинулся на
