тон можно расценить как дружелюбный. Возможно, даже интеллигентный. Хотя, конечно, домофон съедает обертоны. — Я хотел бы поговорить с Анатолием. Он дома?
— Анатолием? А, это, наверное, прежний жилец! Я сняла эту квартиру позавчера.
— Вы не знаете новый адрес Анатолия? — спросил я просто для очистки совести.
— Нет, спросите консьержа.
— Спасибо, — я отключился и нажал кнопку консьержа.
Женщина, конечно, была права, и я бы сделал так даже без её совета.
— Чем могу быть полезен? — на этот раз голос был мужской.
— Я ищу своего знакомого, а мне сказали, что он выехал.
— Как его зовут?
— Анатолий Гурманов.
— Да, этот жилец освободил квартиру два дня назад.
— Вы не подскажете его новый адрес?
— Я не располагаю подобной информацией.
— Не располагаете или не хотите говорить? — уточнил я.
— Господин Гурманов не оставил нового адреса, — ответил консьерж после короткой паузы.
Отключившись, я прислонился спиной к запертой двери. Солнце светило мне прямо в лицо, но с востока наползали чёрные, как сажа, тучи. Пройдёт не больше часа, и небо затянет полностью.
Я чувствовал лёгкую растерянность. Гурманов исчез — так же, как Марина. Совпадение? Вот уж нет — закономерность! Кто-то про меня что-то знал, и кому-то я был очень нужен. И этот кто-то не оставит меня в покое. Я вдруг понял, что уже несколько дней балансирую на грани жизни и смерти: в любой момент меня могут счесть слишком опасным — либо одни, либо другие. Возможно, ещё немного, и мои бывшие сослуживцы объявят на меня охоту. От этой мысли я буквально похолодел. Мне не было страшно, когда я входил туда, где обезумевшие Проклятые палили из автоматов, хватались за детонаторы, намереваясь взорвать полквартала, и держали на мушке заложников. Но сейчас я был в ужасе, потому что меньше всего мне хотелось стать зверем, которого травят, ведь это означает, что ты один против всех, а в подобной ситуации ты обречён. Только в кино герой может выйти сухим из воды, когда на каждом шагу его подстерегает смерть. А в жизни ты не протянешь и сутки. Я это знаю, потому что Одержимые, которых я убивал, были изгоями, и ни один из них не прожил дольше двадцати четырёх часов. На самом деле, куда меньше.
Вдруг дверь открылась, и на крыльцо вышел мужчина лет шестидесяти. Окинув меня взглядом, кашлянул и сказал:
— Вы ищете Гурманова?
— Да, это я звонил. Вы консьерж?
Мужик кивнул.
— Я вспомнил одну вещь. Может, вам это поможет.
— Буду рад, чему угодно.
— За вещами вашего приятеля приезжала машина. На ней было написано, что она от фирмы «Свежесть». Кажется, что-то с фруктами и овощами связано. Не знаю, поможет вас это или нет, но больше ничего не знаю.
— Спасибо! — в моём сердце затеплилась надежда. — Попробую узнать, куда он переехал через них.
Консьерж кивнул.
— Не за что. Удачи.
Я подошёл к краю тротуара и вызвал такси. Пока ждал, нашёл в Интернете информацию о фирме «Свежесть». Оказалось, они поставляли в сетевые магазины продукты и имели большой склад на окраине города.
Когда подкатило такси, я назвал его адрес.
Ехать пришлось минут двадцать пять. Наконец, автомобиль свернул в переулок и притормозил возле арки, в просвете которой виднелись железные ворота. Расплатившись, я вылез из машины. Такси уехало, оставив меня на улице одного: людей нигде видно не было, и меня это устраивало: свидетели мне были ни к чему. Главное — успеть всё сделать до того, как меня найдут по следу из кредиток.
Подойдя к воротам, я прислушался. Не было слышно ни звука — складывалось впечатление, что на складе никто не работал.
Отойдя в сторону, чтобы меня было не видно через арку, я снял с лазерной установки ветошь. Проверив настройки, направил её на стену и включил. Луч воткнулся в стену, оставляя в ней чёрную полосу. Я методично выжег отверстие чуть больше полуметра в диаметре. Затем упёрся в получившийся круг плечом и начал давить, пока вырезанный кусок стены не опрокинулся внутрь.
Я заглянул в образовавшуюся дыру. Во дворе стояло несколько грузовиков с логотипом фирмы. Людей не было.
Забравшись в дыру, я направился к стоявшему посреди двора зданию. Заметившие меня вороны, копавшиеся в мусоре, лениво отошли на полметра и остановились. Я подошёл к двери, понимая, что меня сейчас снимают камеры видеонаблюдения. Если тут есть охрана, она либо появится, либо вызовет полицию. Впрочем, если здешние обитатели связаны с Гурмановым, второй вариант маловероятен.
Я выжег дыру в двери, и неровная окружность упала внутрь с глухим стуком. Нагнувшись, я вошёл внутрь.
Вокруг лежали мешки с картошкой, громоздились ящики с фруктами и овощами. Воздух был прохладный. Через узкие окна проникал бледный свет.
В полумраке я дошёл до двери в углу склада, выжег замок и открыл её. Вниз вела железная лестница. Я двинулся по ней, прислушиваясь, не донесутся ли откуда-нибудь голоса. Но всё было тихо. Наверное, Гурманова здесь нет, и я напрасно приперся. Может, повернуть назад и слинять отсюда, пока охрана не вышибла мне мозги? Вернее, пока не попыталась.
Но я был почти у цели. Отступать не хотелось.
Я вошёл в комнату, заваленную коробками. Здесь сильно пахло цитрусовыми. На полу лежало несколько выпавших из тары апельсинов. Где-то я слышал, что в кинематографе их появление в кадре предвещает смерть.
— А теперь замри, если не хочешь, чтобы я тебя продырявил! — низкий мужской голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Глава 4
Проклятье! Охрана.
— Брось эту штуку, быстро! — приказал голос у меня за спиной.
Я выпустил из рук лазерную установку, и она упала на пол с глухим стуком. Внутри что-то жалобно звякнуло — кажется, больше она работать не будет. Медицинское оборудование — вещь хрупкая, с ним нельзя обращаться, как со штурмовыми винтовками.
— Повернись, дай на тебя поглядеть, — последовал очередной приказ.
Я медленно обернулся, держа руки на виду. Охранник — мужик лет сорока, в синем комбинезоне и сапогах на липучках. На голове у него была мятая кепка с логотипом. В правой руке он держал большой блестящий пистолет — дорогую полированную игрушку, хоть и крупного калибра. Увидев её, я сразу понял, что никакой этот мужик не сторож, если смог позволить себе купить такую пушку.
Он протянул левую руку и щёлкнул выключателем.
