Тьмы, явно машинальным движением, медленно протянул руку в перчатке к шлему. Ханн не мог понять, почему даже сквозь шлем собеседника вполне получалось понимать, какую эмоцию испытывает Темнейший. Это какая-то магия? Тёмноэльфийский король был уверен, что хозяин замка медлил с ответом вовсе не из-за нерешительности. Слова эльфа заставили Князя Тьмы погрузится глубоко в раздумья. Впрочем, это состояние довольно быстро прошло, и Ханн снова услышал его голос.
— Я НЕ МОГУ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ТАКОЙ РОСКОШИ. НИ ДЛЯ ВАС, НИ ДЛЯ КОГО БЫ ТО НИ БЫЛО. ПОЧЕМУ ТЫ ДУМАЕШЬ Я НОШУ МАСКУ? ЧТО ПРОИЗОШЛО БЫ, ЕСЛИ Б МОЕ ЛИЦО БЫЛО ОТКРЫТО ВСЕМ?
— Неужели тебе настолько претит мысль быть узнанным?
— А РАЗВЕ ОТ ЭТОГО СТАЛО БЫ ЛУЧШЕ? ЛУЧШЕ, ЕСЛИ БЫ ВСЕ ВИДЕЛИ В СВОЕМ ПРАВИТЕЛЕ, СКАЖЕМ ТЕМНОГО ЭЛЬФА, КАК ТЫ, ИЛИ ЧЕЛОВЕКА, НАПРИМЕР? ЛЮБОЙ ИЗ ЭТИХ ВИДОВ СТАЛ БЫ ПРЕВОЗНОСИТЬ СЕБЯ НАД ДРУГИМИ, УЗНАВ ВО МНЕ СВОЕГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ. И НИКАКИЕ РЕЧИ О РАВЕНСТВЕ НЕ СМОГЛИ БЫ ЭТОГО ИСПРАВИТЬ, ХАНН. И ЗДЕСЬ ТОЛЬКО МАЛАЯ ЧАСТЬ ПРОБЛЕМ, КОТОРЫЕ ПРИХОДЯТ МНЕ В ГОЛОВУ, — промолчав какое-то время, как будто пристально всматриваясь в глаза собеседника, Князь Тьмы продолжил.
— НЕТ, ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО ПРОИЗОШЛО, Я БОЛЕЕ НЕ МОГУ И НЕ ИМЕЮ ПРАВА БЫТЬ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ КАКОГО-ТО ОДНОГО ИЗ ВИДОВ, И ОДНОЙ ИЗ НАРОДНОСТЕЙ. ОТНЫНЕ Я — … СИМВОЛ. ТЕМНЫЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ ДЛЯ ВСЕХ. ДЛЯ КАЖДОГО, КТО ПРИЗНАЕТ МЕНЯ.
После этих слов, Азуил, к удивлению Ханна, усмехнулся. Улыбаясь, свойственной только ему хищной улыбкой, он демонстративно обвел взглядом зал.
— Так ли уж для всех, Князь Тьмы? — жрец мерно постукивал длинным черным ногтем по деревянной поверхности стола. — Твоя одержимость убийством гоблинов более чем очевидна.
— Прямолинеен, как всегда — подумал Ханн.
Князь Тьмы провел ладонью по черепам на подлокотниках своего трона.
— ДО ТОГО, КАК Я ОБРЕЛ СВОЮ НОВУЮ… СУТЬ, МОЙ НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ ДРУГ, Я БЫЛ ДРАКОНОБОРЦЕМ. ПОД ИХ ГНЕТОМ ЭРЗАМ ИСТЕКАЛ КРОВЬЮ, А РАНЫ ЕГО НЕ ПРЕКРАЩАЛИ ГОРЕТЬ. ИМЕННО НЕ ЖЕЛАНИЕ ЭТОЙ УЧАСТИ ДЛЯ ДРУГИХ МИРОВ СДЕЛАЛО МЕНЯ ТЕМ, КТО Я ЕСТЬ СЕЙЧАС. САМА ТЬМА, НАГРАДИЛА МЕНЯ БЕССМЕРТИЕМ И СИЛОЙ ЗА ВЫБРАННЫЙ МНОЙ ПУТЬ. ТАК ПОЧЕМУ ПОСЛЕ ЭТОГО Я ДОЛЖЕН ОСТАНОВИТЬСЯ? ПОЧЕМУ Я ДОЛЖЕН ЗАКРЫВАТЬ ГЛАЗА НА ЭТУ ЖЕЛЧЬ МИРА? НА ЭТИХ ПОДЛЫХ РАБОТОРГОВЦЕВ, ЖИВУЩИХ ЗА СЧЕТ ЧУЖИХ СТРАДАНИЙ?
Последние слова Князя Тьмы заглушил треск. Один из черепов лопнул под латной перчаткой, слишком сильно сжавшей его. Выпустив из руки осколки, Властелин сжал кулаки. Глубоко, но не слышно вздохнув, он продолжил в уже привычной ему спокойной манере.
— С САМОГО ДЕТСТВА Я ВИДЕЛ ИХ БЕСЧИНСТВА, ЖРЕЦ. УВЕРЯЮ ТЕБЯ — ГОБЛИНЫ ПРИНЕСЛИ ЭРАЗМУ БОЛИ НЕ МЕНЬШЕ ДРАКОНОВ. И Я НЕ СОБИРАЮСЬ МИРИТСЯ С ЭТИМ.
— Наконец, я задам тебе последний… нет, крайний вопрос, — король темных эльфов откинул назад упавшую на глаза прядь серебристых волос, — Раз уж ты сам заговорил об этом, то расскажи нам — как ты получил силу?
— ВЕЧЕРНЯЯ РОСА БЫЛА НЕБОЛЬШИМ ГОРОДОМ, — начал Властелин рассказ. — ХОДИЛИ СЛУХИ, ЧТО ГДЕ-ТО В ОКРУГЕ ВИДЕЛИ ДРАКОНА. И МЫ СЛИШКОМ ПОЗДНО ПРИШЛИ… ТАМ НЕ БЫЛО УЖЕ НИ СГОРЕВШИХ СКЕЛЕТОВ ДОМОВ, ЧТО ОБЫЧНО ОСТАВЛЯЛИ ДРАКОНЫ ЗА СОБОЙ. НЕ БЫЛО ОБУГЛЕННЫХ ТРУПОВ.
С каждым словом бывший драконоборец погружался в воспоминания. Словно пробуя свои же слова на вкус, он продолжал, снова вороша пережитое.
— НЕТ. ТАМ НЕ БЫЛО НИЧЕГО. ТОЛЬКО ЧЕРНАЯ ВЫЖЖЕННАЯ ПУСТОШЬ. С НЕБА ВСЕ ЕЩЕ ПАДАЛ ЧЕРНЫЙ ОТ ПЕПЛА СНЕГ НА РАСКАЛЕННУЮ ЗЕМЛЮ, НО ОН НЕ МОГ ОСТУДИТЬ ЕЁ. ЧЕРНАЯ И БЕЗЖИЗНЕННАЯ. ПОЧВУ РАСКАЛИЛИ НАСТОЛЬКО, ЧТО ОНА ОБРАТИЛАСЬ КАМНЕМ… МЫ ШЛИ ПО ЕГО СЛЕДАМ ДО НЕБЕСНЫХ ГОР. Я ПОТЕРЯЛ ШЕСТЕРЫХ ХОРОШИХ ВОИНОВ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ НАМ УДАЛОСЬ СБИТЬ ЕГО. ПОИСТИНЕ, ЭТО ОКАЗАЛСЯ САМЫЙ СИЛЬНЫЙ ПРОТИВНИК, КОТОРЫЙ У МЕНЯ КОГДА-ЛИБО БЫЛ И БУДЕТ, — рассказывая все это, Князь Тьмы поднял над столом ладони, словно рассматривая их сквозь перчатки.
— ОЖОГИ И ШРАМЫ, ЧТО ОН ОСТАВИЛ МНЕ — НЕ ДУМАЮ, ЧТО ОНИ КОГДА-ЛИБО ЗАЖИВУТ… НО ВСЕ ЖЕ Я ЖИВ, А ОН СГИНУЛ. НО ПЕРЕД ТЕМ, КАК СРАЗИТЬ ЕГО СЛУЧИЛОСЬ НЕЧТО НЕОБЫЧНОЕ — ДРАКОН ЗАГОВОРИЛ СО МНОЙ:
— НЕ ТОРОПИСЬ ЗАНОСИТЬ РУКУ. — ГОЛОС ТВАРИ ЗВУЧАЛ В МОЕЙ ГОЛОВЕ, — Я МОГУ УВЕСТИ ВСЕХ ДРАКОНОВ ИЗ ТВОЕГО МИРА.
— Так и знал, что у них есть предводитель!
— МОЯ СМЕРТЬ НЕ ИЗМЕНИТ НИЧЕГО — ДРУГИЕ ОСТАНУТСЯ. ОНИ НЕ ПРЕКРАТЯТ ТЕРЗАТЬ ТЕЛО МИРА, ПОКУДА ОТ НЕГО НЕ ОСТАНЕТСЯ НИЧЕГО КРОМЕ ПУСТОТЫ. КАК ДОЛГО СМЕРТНЫЕ СМОГУТ ПРОТИВОСТОЯТЬ НАМ? ПОЧТИ ВСЕ ТВОИ ВОИНЫ ПОЛЕГЛИ НА ЭТОЙ ГОРЕ.
— У нас еще достаточно сил, змей! Пока я жив я буду вести их и выслежу каждого, как и тебя!
— ОДНАКО ТВОЯ ЖИЗНЬ ОКОНЧИТСЯ ЗДЕСЬ. КАК ТОЛЬКО Я ПОГИБНУ ОТ ТВОЕЙ РУКИ. ТЬМА, ЖИВУЩАЯ ВО МНЕ, УСТРЕМИТСЯ В ТВОЕ СМЕРТНОЕ ТЕЛО. ОНО НИ ЗА ЧТО НЕ ВЫДЕРЖИТ ЕЁ, НИ ОДИН СМЕРТНЫЙ НЕ ВЫДЕРЖИТ ТАКОГО. РАЗРЫВАЯ ТЕЛО ИЗНУТРИ, ПЕРЕМАЛЫВАЯ ДУШУ, ОНА ПОЛНОСТЬЮ ПОГЛОТИТ ТЕБЯ. В НЕЙ ЖЕ НАВЕК ТЫ И ОСТАНЕШЬСЯ. ДАЙ МНЕ УЙТИ, СМЕРТНЫЙ. Я УВЕДУ ВСЕХ ЗА СОБОЙ В ДРУГИЕ МИРЫ, ТВОЙ ЖЕ — БУДЕТ ЖИТЬ.
— И сколько существует других миров, дракон? Сколько вы уже успели растерзать? Нет уж! Даже если я погибну на этой чертовой горе, найдутся те, кто встанет на моё место! Мой мир будет последним, на который вы посягнули!
И когда мое копье, вонзилось в раскрытую рану дракона, вместе с горячей, словно огонь кровью, вырывающейся из пробитых артерий, из них вырывалась ТЬМА.
— Я НЕ СТАНУ ГОВОРИТЬ ВАМ О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО ПОСЛЕ. Я И ТАК СКАЗАЛ СЛИШКОМ МНОГО. ДРАКОН НЕ СОВРАЛ. ТЬМА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОГЛОТИЛА МЕНЯ, НО ОН ОШИБСЯ В ТОМ, ЧТО Я НЕ ВЫДЕРЖУ ЭТОГО.
Слушая рассказ Князя Тьмы, Ханн лишь благодаря своей выдержке заставлял свои предательские руки не дрожать. Слишком уж живые картины стояли перед его глазами. Могли ли каким-то образом эмоции, что испытывает Князь Тьмы передаться и ему, если уж он их понимает? Ответа у короля темных эльфов не было.
— Не знаю, как вы, Ваше Величество, а я услышал достаточно — сказал Азуил.
Медленно поднявшись из-за стола, Верховный жрец направился к противоположному его концу. Встав прямо напротив трона, он взглянул на недоумевающего короля, а затем, вновь обратился к Князю Тьмы.
— Я вижу, что ты достоин — после этих слов эльф взялся за правый рукав своей дорогой черной мантии и резко рванул его, оголяя руку по самое плечо.
— Если же и Темные Боги считают так же, то они ниспошлют тебе свой дар, — мантия с протяжным треском ткани рассталась со
