Кэлли решила бежать. Зачем ей то, что добром не кончится? Она не знает ничего о нынешнем Джареде. Они не виделись девять лет. Их объединяет только ошибка, а разделяет много больше. Если б она была дорога ему, он бы не отпустил ее тогда. Но он отпустил, сославшись на дружбу с Тони. Она же охотно приняла такое объяснение. И все закончилось, не начавшись.
– Постой, Кэлли. Куда ты так торопишься? – остановил он ее за руку.
– У меня завтра ответственный день… – принялась сочинять она отговорки.
– Остынь! – предостерег он ее от необдуманных слов, ощутимо сжимая тонкое пульсирующее запястье. – Не суетись.
– Мне пора идти домой, Джаред. Было очень приятно повидаться с тобой. – Этим было все сказано.
И Джаред отпустил ее.
И она ушла. Он слышал, как колокольчик вновь тренькнул, выпроводив ее за дверь. Джаред даже не оглянулся, изумляясь такому поспешному прощанию. Он тоже ничего не знал о нынешней Кэлли Филлипс.
Блокнот исчез в кармане пиджака. Джареду было не до изысканий.
Он еще мог нагнать Кэлли. Но что бы он ей сказал?
Он бросил на стойку деньги и вылетел из бара. Взглядом поймал удаляющуюся Кэлли в тонком жакетике. Игнорируя угрожающее гудение машин, стремительно пересек проезжую часть и, срывая с себя на ходу пиджак, настиг девушку, набросив пиджак ей на плечи.
– Спасибо! – остановившись, рассмеялась Кэлли. – Ты все такой же – воплощение рыцарских добродетелей. Отдышись.
– Да, я такой, – с усмешкой признал он. – Все чего-то выжидающий тупица.
– Не говори так, Джаред, – прошептала Кэлли, понимая, о чем он. – Ничего непоправимого не произошло.
Их взгляды встретились.
– Что это?! – удивился Джаред, когда со стороны бара О'Мелли стали доноситься непонятные завывания.
– Сегодня четверг – вечер караоке, – пояснила Кэлли.
– Тогда вернемся, – повлек ее за собой молодой человек.
– Я достоверно знаю, что ты любишь петь, и у тебя это здорово получается.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В этот час в баре было уже не протолкнуться. Все галдели, настроение у собравшихся было приподнятым. Выступали на свой страх и риск первые смельчаки. В толпе оставалось еще несколько трезвых ценителей, поэтому мнения разделились на критические и благосклонные.
– Ты считаешь, разумно заходить так далеко? – засомневалась Кэлли.
– Вне всякого сомнения. Тебе отлично удавались песни Мадонны. Намного лучше, чем ей самой.
– Давно это было. Помню только, что ты был худшим певцом из тех, что мне приходилось слышать, – перекрикивая галдящую толпу, объявила Кэлли.
– Зато самый забавный, – заметил Джаред, склонившись к самому ее уху, чтобы не напрягать связки.
Сердце захолонуло в груди у Кэлли.
– В старших классах у нас неплохо выходил дуэт Санни и Шер, – напомнил ей Джаред.
– Боюсь, в наше время этот номер успеха иметь не будет. Сочтут за дурной тон.
– Остается Айк и Тина Тернер – вечная ценность, с этим не поспоришь… Надо выяснить, какие вообще у них есть композиции.
– Верно, – поддержала Кэлли, – пиратам нужен план.
– И фортификация, – добавил Джаред.
Они стали протискиваться сквозь толпу слушателей, многие из которых также ждали своей очереди. Кэлли запуталась ногами в чьем-то беспризорном палантине и чуть не упала, Джаред поймал ее. Глупо хихикая, они продолжили пробираться к цели.
– Вот те, – указала Кэлли в сторону серьезной парочки, – наверное, организаторы. Нужно пойти полистать каталог песен и записаться.
– Заявимся, как дуэт, – придержав Кэлли за руку, проговорил ей на ухо Джаред.
Ему нравилось, как она вздрагивала всякий раз, стоило ему приблизиться к ней, ненароком задеть, легко коснуться.
– Хорошо, – согласилась Кэлли.
– Как думаешь, возьмут нас во второй состав какой-нибудь постановки в Карнеги-Холл?
– Не сомневаюсь, – хихикнув от ребяческого возбуждения, отозвалась она и решительно направилась к сцене, на которой в это время вихлялся юнец с выбеленным ирокезом и, подражая Стингу, вытягивал классический хит «Полицейский».
– Бедняжка надеется прорваться на подмостки «Минуты славы»? – посочувствовал страдальцу Джаред Таунсенд.
– Вероятно, он просто не знает, что здесь идет прослушивание в Карнеги-Холл, – шутливо предположила Кэлли. – Иначе бы спел какую-нибудь оперную арию.
– Нынче все мнят себя певцами, – невзначай заметил Джаред.
– И ты, Брут?! – предосудительно возгласила Кэлли, приняв последнюю его реплику на свой счет.
Джаред воздел обе руки в жесте безоговорочной капитуляции и проговорил:
– Я не Брут, я – моральная поддержка. Петь не умею, сознаюсь заранее. Но на фоне такой бездарности, как я, ты будешь выигрышно смотреться.
Кэлли отмахнулась от него и, сосредоточенно сощурившись, принялась пролистывать каталог песен.
– Ты напряжена, давай присядем, – вновь потянул ее за руку Джаред, увидев два освободившихся места.
На столе лежало меню.
– Нашла что-нибудь? – осведомился пару минут спустя ее спутник. – Начес неплохо идет под текилу, – предложил он, ткнув пальцем в одну из строк меню.
– Предлагаешь и спеть по-испански? – недоверчиво спросила Кэлли. – Чего ты от меня хочешь, Джаред? – прямо спросила она. – «Маргарита», караоке, ужин – что дальше?
– Ничего такого. Просто хочу приятно провести с тобой этот вечер. К чему лукавить, Кэлли? Ты – самое памятное событие из моей юности! – смело сознался он, глядя в изумрудные глаза девушки.
Кэлли Филлипс замерла, физически ощущая возникшее между ними напряжение.
– Я не наелась. Как думаешь, нам принесут десерт?
– Меняешь тему, трусишка? – ласково спросил ее Джаред.
– Нет… просто…
– Скажи, ты вспоминала о нас? Вспоминала о том, о чем мы договорились никогда не вспоминать? Думала, как бы могло все статься?
– Джаред, это в прошлом. С тех пор много воды утекло… слишком много, – проговорила она.
– Постой… Но ты не могла не думать о том, что было бы, не одумайся мы после той ночи, – взволнованно произнес он, нежно поглаживая ее руку.
– Прекрати, – вздрогнула Кэлли, настороженно взглянув на него.
– Что и требовалось доказать, – с удовлетворением кивнул он. – Ты помнишь ту ночь не хуже меня.
