какое.
— Суббота, право имею.
— Ты давай глаза продирай, наша девчонка уже на подлете. Пойди хоть морду умой, а то с порога ее напугаешь.
— Не-е-ет, бля-я-а-а! — протянул я, переворачиваясь и осознавая всю глубину жопы, в которую сам себя втянул, желая доказать собственную правоту.
— Да-а-а! — передразнивая меня, издевательски протянул гад Боев.
— Если эту вашу телохранительницу можно помятой с похмелюги мордой напугать — то грош ей цена! — мстительно огрызнулся я, все же восставая с постели, как упырь из могилы.
В черепушке тут же опять поплыло. Вот это я налакался. Столько лет же себе подобного не позволял.
— Совесть имей, Лебедь. Ты у нее первый будешь вообще-то.
— Мужчина? — фыркнул я.
— Дебил! Тело охраняемое ты у нее первое.
— Да помню я, что за каким-то хером подписался быть тестировщиком вашей новой долбанутой услуги.
— Надеюсь, что не мухлевать ты обещал, доказывая свою правоту в процессе, тоже помнишь?
— А я сроду не мухлевал в спорах, Боев! — рыкнул, дернув с шеи повисший мятой удавкой галстук.
П*здец, вот просто полный! Хорошо хоть как бич конченный еще обутый спать не бухнулся, а то вообще днище было бы. Взглядом наткнулся на аккуратно поставленные перед ковром туфли. То есть все же бухнулся и кто-то из тельников разул меня, позорище условно прямоходячее, потому как сам я в том умате обувь так не поставил бы. Не-а, никаких шансов. Боев, демоняка искусительская, я тебе отомщу.
— Ладно, не заводись опять. Значит, все по-честному. Девчонка считает, что ты — реальный наш клиент, ее первое стажировочное задание. Все выходные она при тебе, в понедельник подводим итоги.
В дверь спальни постучали, и та приоткрылась после моего “да”.
— Макар Алексеевич, я извиняюсь, но тут к вам баба какая-то рвется, — сунулся в щель Артур. — Несет какую-то хрень, мол, она ваша новая телохранительница.
Баба. Долбо*б, прости господи. Увольнять, однозначно.
— Ерохина Елизавета, а не баба, — поправил его строгий женский голос. — И не рвется, а прибыла из охранного агентства “Орион” по предварительной договоренности, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей личного охранника на ближайшие сорок восемь часов.
Голос был звонкий и приятный, но не для моей сейчас раскалывающейся башки. Да и весь организм остро нуждался в посещении санузла. Я вышел или скорее уж вывалился из спальни в гостиную номера, заставив Артура попятиться и косо зыркнув на визитерку, пошел в ванную, буркнув только:
— Приветствую. Присаживайтесь.
Закрыв дверь и без сожалений с журчанием расставшись с частью вчера выпитого, содрал мятый, местами заляпанный не пойми чем шмот, запрещая себе думать каким красавцем невдолбенным предстал перед незнакомым человеком, еще и женщиной. Встал под прохладный душ и только тогда воспроизвел в разуме увиденное. Стройная шатенка, волосы гладкие, собраны в высокий хвост, рост около ста шестидесяти, водолазка-джинсы-ботинки — все черное и явно не новое. Тоже мне, прикид для типа эскорта бизнесмена. Переодеть придется, а Боеву с Камневым поставить на вид, что этот момент у них не продуман. Изящная, не доска при этом, твердая троечка и вообще изгибы присутствуют, ноги длинные. Мордашка смазливая, губы пухлые, скулы остренькие, кожа ровная, гладкая, цвета глаз не засек, только манеру пялиться прямо, явно пытаясь показать, что вся из себя отважная супер-дева. Ну, с внешностью вроде полный порядок, в конце концов, выбирали орионовцы кандидаток сразу с прицелом будущих ролей при исполнении обязанностей. Полная дурь, как по-мне, ну какие тельники из бабья, это же против самой природы, сука, чтобы женщины мужиков собой прикрывали и защищали, но договор есть договор.
После душа немного полегчало, и мозги перестали бултыхаться в черепе при каждом движении. Что же, надо идти знакомиться поближе. Затянул пояс гостиничного белого халата и вышел обратно в гостиную номера. Девчонка сидела в кресле, но вскочила при моем появлении, Артур же какого-то хера продолжал торчать у нее над душой.
— Свободен, — кивнул я ему на дверь, рассматривая Елизавету теперь обстоятельно.
Она тоже не особо стеснялась пялиться в ответ. Причём вот прямо реально сверлила меня глазами, ещё и хмурилась.
— Макар Алексеевич, можно вопрос? — не ринулся на выход Артур, вместо этого недобро зыркнув на девушку и кивнув. — А нафига нам эта…
Он совсем что ли берега попутал и охамел?
— Нам? — я голос не повысил, но даже тормозу должно стать понятно, что он оборзел. — Я в какой-то момент стал обязан перед тобой отчитываться? Свободен, я сказал!
Артур вымелся из номера, а я внезапно понял, что не знаю о чем и говорить с этой девчонкой. Что по-прежнему пялилась на меня с прищуром, будто либо пыталась просверлить насквозь, либо видела на моем месте какой-то призрак. В женском обществе я последние годы бывал исключительно ради секса, за исключением Анны Ивановны — моей домработницы и бывшей жены, любые пересечения с которой сводились к ее упрекам и требованиями давать еще больше бабок. Ну по работе еще с бухгалтерами и дизайнершами контачил. Елизавета же здесь не для чисто формального флирта и моего подката с четко известным результатом, чтобы общаться фривольно, но и молчать же совсем не станешь. Девушка же смотрела на меня в ответ, явно стараясь хранить профессиональную невозмутимость, но ей это не удалось. Вон как ноздри тонкие играют и щеки порозовели, добавляя красок бледноватому личику без макияжа. Все же не смазливая она. Красивая. Вроде бы одно и то же, но все же другое совсем. Ну и о чем беседовать будем? Не извиняться же за долбо*бство Артура и мой на него рык. Нет, ещё чего. С бабой только начни общение с извинений даже по мелочи, и она мигом просечет и наглеть начнёт.
— Что, не нравлюсь? — спросил, испытав вспышку раздражения, и поскреб еще небритую щеку, тут же обругав себя мысленно.
Чего за херня, Макар? Мы тут не симпатию друг друга зарабатывались собрались.
— А разве должны? То есть… это не должно иметь для меня значения и влиять на работу, — она сжала пальцы на подлокотниках кресла, отчего костяшки побелели, выдавая свою тщательно скрываемую нервозность.
А меня по башке внезапно как пыльным мешком огрело видением, как я всаживаю себя по самый корень между ее ног, а она вот так же цепляется тонкими пальцами за подлокотники и смотрит вниз, как я беру ее, пьяно-завороженно. Бл*дь! Не, ну все понимаю —
