он магу, последним вышедшим из сарая. — Пусть здесь опросят всех, а мы попробуем выяснить что-нибудь об этой нищенке.
Затем лорд обратился к ближайшему стражнику:
— Передай моему секретарю, что он остается здесь. Мерат знает, что делать.
— Да, господин.
Лорд взглянул на меня… Нет, хуже: благородный принялся изучать меня, вызывая очень нехорошие предчувствия.
— Свидетельница, — сказал лорд, — пойдет с нами. У меня остались вопросы.
— Как пожелаете, мой господин…
А что еще я могла ответить? Только поклониться и подчиниться.
Маги ехали верхом, а я пыталась угнаться за их лошадьми. Рядом находились стражники, но шаги у рослых мужчин были побольше моих, поэтому и приходилось им проще. Бесполезные, декоративные солдатики, которые выглядели так, словно до жути гордились своей ролью! Стражники назывались охраной лорда, однако все знали, что умелый маг мог защитить себя лучше, чем десяток обычных воинов.
— Травница! — позвал меня человек, которого лорд назвал Кейвасом. — Подойди.
Он ехал на великолепном коне с заплетенной в косички гривой и лоснящейся шкурой, под которой играли мускулы. И всадник, и животное показались мне одинаково породистыми. Маг догадался сбавить скорость, чтобы мне было удобнее идти рядом.
— Ты говорила, что сараем давно не пользовались?
— Не пользовались, почтенный господин.
— Но я не спросил, как часто его проверяли?
— Проверяли? — уточнила я. — То есть заглядывали внутрь?
Маг ждал ответа. Лорд тоже смотрел в мою сторону.
— Проверяли, когда это требовалось, почтенные маги. Например, когда дверь была прикрыта неплотно или кто-нибудь видел, как заходил посторонний. Погибшая попрошайка иногда ночевала там…
— Даже как? — удивился Кейвас.
Они с лордом переглянулись.
— Да, господин. Бену постоянно прогоняли, но это не помогало надолго.
Маг задал еще несколько вопросов: о том, когда Лидс в последний раз заглядывал в сарай, кто наши соседи, точно ли я смогу опознать колдуна по голосу и не вспомню ли еще о нем чего-нибудь еще. Инстинктивный страх колдуньи перед магами наконец прошел, и я смогла собраться с мыслями. В убийстве нищенки меня не подозревали, а обыск в «Ласточке» не грозил неизбежным разоблачением. Ни один настоящий колдун никогда не держал при себе подозрительных инструментов. Этим баловались разве что неумехи и фантазеры.
Мы покинули приют странников, а затем прошли мимо Великих ворот к поселению попрошаек, батраков, бродяг. Маги начали беседу, и я прислушалась.
— Убийство — хороший повод наконец разобраться с этим гнойным нарывом. Давно пора вскрыть его, господин.
— Ты про Лающий тупичок?
Кейвас решительно кивнул.
— Последняя такая попытка была сделана при моем деде, — продолжил лорд. — Следует ли мне тебе напомнить, чем все закончилось?
Второго мага он этим не убедил.
— Неудачи нужны, чтобы извлекать уроки, господин. В этот раз мы не будем действовать грубо.
Лорд Кернел покачал головой.
— Лающий тупичок существует столько же, сколько стоит Кинар. Еще никому из лордов не удавалось очистить это место.
Я тоже слышала, что городские голодранцы облюбовали этот низкий берег еще в стародавние времена, потому что в сам Кинар стража их не пускала. Город был свободен от нищих, а все оборванцы ходили к нам, в приют странников. Я знала, что попрошайки как-то делили его между собой. У каждого было собственное место для «работы»: та же Бена приходила к «Белой ласточке» все полтора года, что я там жила.
— Это потому, что никто не догадался применить огненные вихри, — пробурчал Кейвас.
Лорд рассмеялся. Смех был коротким и неожиданным.
— Только взгляните, господин, — продолжал настаивать Кейвас. — Этот рассадник городских преступников не заслуживает ничего иного…
Маги подъехали к крутому спуску, откуда Лающий тупичок был виден отлично. В центре поселения находились почти настоящие дома, но вот дальше постройки становились все более жалкими. По краям пятна нищеты, изуродовавшего красивый берег, располагались совсем уж непотребные шалаши.
Лающий тупичок пользовался дурной славой — о сгинувших тут людях постоянно судачили на рынке, где Вил ходил с тележкой. Сюда не стоило забредать в одинокому человеку, но при виде магов здешние обитатели сами, как крысы, прятались по щелям. Оттуда — я чувствовала! — за нами наблюдали много глаз. Даже против своего желания я стала идти чуть ближе к лошадям магов, чем раньше.
— Смотри внимательно, травница, — приказал мне лорд. — Если увидишь кого-то, кто похож на говорившего с тобой человека, сразу предупреди нас.
— Да, мой господин… Но для колдуна было бы странно прятаться здесь.
— Быть может, — согласился он. — Но мы обязаны проверить. Эй ты! Подойди!
Лорд обращался к женщине, не успевшей вовремя убраться с дороги. Местная дама одевалась почти прилично, в старые, но выстиранные вещи, зато ее лицо было испачкано в саже.
Бросив на землю монетку, маг произнес:
— Получишь еще такую же, если покажешь, где жила Кривая Бена, или приведешь того, кто знает дорогу.
Женщина, которая только что выглядела до смерти испуганной, бросилась к монетке с радостной улыбкой на лице.
— Я покажу, господин. Я знаю, куда идти. Идемте, почтенные, идемте!
Она поспешила вперед, но постоянно оглядывалась на магов, боясь упустить их из виду…
И как меня угораздило вляпаться в такую историю? Еще утром все шло так хорошо! Даже когда нищенку нашли, я надеялась остаться в стороне.
— Эй, травница, — позвал меня лорд, — скажи еще раз, как тебя зовут?
— Эйна, мой господин.
— Эйна, — повторил он. — Расскажи, Эйна, как ты попала в «Белую ласточку»? Ты родственница хозяина?
Меня удивило желание мага развлечь себя беседой, но кто я была такая, чтобы спорить с лордом управителем.
— Нет, господин. Хозяин «Ласточки» — мой старый друг. Когда-то я помогла ему, а теперь Грэз выручает меня.
— И вы живете под одной крышей, хотя не связаны ни родственными, ни брачными узами? Смелый поступок для женщины.
Я покосилась на возвышавшегося надо мной лорда. Нередко под словом «смелый» люди подразумевали «безрассудный» или даже «непристойный», вот только в интонации мага не чувствовалась насмешка.
Однажды мне говорили, что благородные придерживаются иных норм морали, чем обычные горожане, но я не поверила. Могущественная знать и обладатели самого низкого статуса, позволявшего все еще относить себя к порядочному обществу, не должны были сходиться во взглядах на личную свободу. Под обладателями низкого статуса я, само собой, имела в виду торговцев, конюхов и владельцев постоялых дворов — всех, кто жил за пределами городских стен и считался в Эннаве менее достойными людьми, чем настоящие горожане…
— Позвольте вам возразить, господин. Нет ничего смелого в том, чтобы жить в крепком надежном доме. Вот раньше, до «Белой ласточки», я бы согласилась, назови вы меня смелой.
Лорд удивленно посмотрел на меня. Вряд ли он ожидал возражений.
— Отчего
