меня просто не видела…
– Хочешь сказать, я – как та Дина Соломоновна? Видела тебя только таким?
– Ну, ты меня видела не только таким… Да нет, шалопаем я был, конечно, порядочным. В смысле, наоборот – непорядочным… – Он замялся. – Но, знаешь… Все-таки не конченым. Шалопаем, хочу сказать. Как-то успевал заниматься спортом и институт окончил с одной только четверкой, остальные… Ты подумала тройки, да? После вуза мне предложили работу на научно-исследовательском судне, и я согласился… Теперешней работой я обязан увлечению фотографией. Ты же помнишь, я тебя тоже фотографировал…
– Да, да! У меня все твои снимки хранятся.
– Правда? Те еще, которые «мыльницей» снимал? Надо же! Вот бы их увидеть теперь!..
– Некоторые у меня даже с собой.
– Серьезно? – Денис внимательно посмотрел на нее. Она опустила глаза.
– Потом я разбогател, купил порядочный «фотик». Но это было уже после тебя… – Он запнулся. – Знаешь, как заработал на него? – заторопился объяснить. – Продавал на толчке джинсы. Индпошив. О, это был экстрим! Однажды попал в ментовку, в отдел Малиновского района. Но не за «коммерцию», хвала всевышнему! Мусор один – молодой, тощий, наглый такой! – грубо обошелся со мной, ну я его послал, а он меня приложил. Я ответил – менту в форме, представь! Это могло очень плохо кончиться. Больше всего боялся, что в институт сообщат. Могли отчислить на фиг! Знаешь, что помогло? Говорю им: «Ребята, отпустите, простите, погорячился! У вас же райотдел имя моего прадеда носит, по названию района!
– Ха-ха-ха! И что, поверили?
– Поверили! Сказали, поляна с меня.
– Но ты ведь не родственник прославленного маршала?
– Кто знает? Он тоже родом из Одессы. Все одесситы – немного родственники. Только если настоящие… Признаюсь, я не занимался изучением своей родословной.
Водитель сперва прислушивался к их разговору, ничего не понимая. Потом стал тихонько напевать себе под нос. Когда оказывались животные в поле зрения, Вика восторгалась. С Денисом тоже было так в первое время, да и сейчас не мог оставаться равнодушным.
– Могли ли мы думать с тобой, когда катили на „фарах“ на Приморский бульвар, что вместе будем ехать по африканской саванне? Видеть живых антилоп?…
Она положила ему голову на плечо, как когда-то. В открытые окна влетал жаркий африканский ветер.
Четырехколесная „соотечественница“ стала барахлить. В первый раз на „Ниве“ полетел ремень вентилятора. К счастью, у Габи – так звали их водителя – в багажнике нашелся запасной.
– Как они вообще ремонтирует эти старые авто? Где берут запчасти? Спроси его, Викуша, – полюбопытствовал Денис. Они вышли из машины. Габи суетился.
– Говорит, запчастей достаточно. Везут из Индии, – перевела Вика ответ ездового…
Потом лопнуло колесо. Не то что гвоздь поймали – просто покрышка протерлась от ветхости.
– Сперва образовалась грыжа, теперь вот – кирдык, – вынес свой вердикт Денис, рассматривая дырявую покрышку, пока шофер ставил запаску. „Шумахер“ что-то говорил Вике, затягивая гайки на колесе.
– Предлагает остановиться на ночлег в его деревне. До нее немного осталось.
– Нет, – категорически отказал Денис. – Скажи, будем ехать, сколько сможем.
Вика от себя спросила Дениса, кого он хочет снимать там, куда они едут, и почему надо так спешить?
– Нас ждут проводники, – ответил он ей. – Ты не пробовала никогда еще договариваться о чем-то с местными? О! У них специфическая память насчет своих обещаний. Иной раз мне казалось, что за ночь в „компьютере“, – Денис постучал себя пальцем по голове, – происходит полная перезагрузка, к утру память обнуляется, и все надо начинать по новой. В данном случае, надеюсь, это не так. А сфотографировать мне требуется одних козлов.
– Козлы эти только там водятся?
– В Африке много эндемиков. Но наши, скорее всего, кочевые…
К вечеру случилось кое-что похуже протершейся покрышки. Вероятно, Габи перетянул ремень вентилятора, когда менял, и застучал подшипник помпы. Застучал – это ладно. Помпа потекла, вот что самое плохое! Из радиатора охлаждения стала уходить вода. Родную деревню Габи они к тому времени давно оставили позади, возвращаться не имело смысла. Да и неизвестно, нашлась бы там вода на долив? Скорее всего, вряд ли. Вода в саванне – на вес золота. Легче браги достать.
Денис принял решение остановиться на ночевку. Утром же залить в радиатор питьевую воду. В том месте, куда они в итоге доберутся, запас пополнят. Для них вода найдется точно. Да и о ремонте можно будет подумать.
Перекусили бутербродами и кофе из термоса. Потом он расставил палатку. Развел костер. Габи сразу устроился спать в машине. Правильно, водителю надо отдыхать. Если он станет в дороге клевать носом, то они сами покой потеряют… Денис присел возле костра, положив на колени охотничий карабин. „Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку, в Африку гулять…“ Вика долго сидела с ним, потом он уговорил ее идти в палатку.
– Только застегни сетку, а то еще заползет гад какой-нибудь, – посоветовал. – Я не себя имею в виду… Как у тебя отношения с мужем? – спросил неожиданно для себя.
– По окончании эфиопского контракта хочу отпустить его на волю, – улыбнулась Вика.
Денис остался дремать у огня.
Рассветало, когда вдалеке вдруг стали слышны автоматные очереди. Денис встрепенулся. Палили где-то там, за горизонтом, потому как будто и не страшно. Но ему почему-то сразу припомнилось то маленькое облачко, предвестник песчаной бури… Охватило дурное предчувствие. „Если сделка началась криво…“ Он плюнул себе под ноги. Да пошли они на хрен, эти приметы надуманные. Все будет хорошо!.. Выстрелы звучали слишком долго, чтобы списать их на баловство африканских детей. Так-то автомат Калашникова здесь может сыскаться в любой хижине. За несколько быров и туристу дадут пострелять.
Он ничего не сказал своим спутникам. После утреннего кофе из термоса Габи смотрел, как Денис доливает в радиатор питьевую воду из желтой полиэтиленовой канистры, примерно такими же глазами, какими смотрел бы русский мужик зимой на то, как какой-нибудь чудак на букву „М“ заливает в бачок стеклоомывателя в качестве „незамерзайки“ из бутылки водку! Денису было не до его моральных мучений. Больше всего волновало, что их ждет в лагере повстанцев. Хотелось бы надеяться, что ночная перестрелка не коснулась Леона и его людей. Поехали.
По мере приближения к месту Денис увидел дым, поднимающийся в небо. В безветрии дым не развеялся. Габи что-то озабоченно залопотал, указывая пальцем в сторону черноты, испачкавшей синеву. Перевода не требовалось, понятно было и так, что он говорит.
– Там пожар, – перевела все же Вика.
– Скажи ему, мы не слепые… Впрочем, ничего не надо говорить.
В воздухе запахло гарью. Когда Габи со слов Дениса понял,
