Книга Сто тридцать четвёртый - Simejaza

Спустя пару недель.

Кажется, с пунктом «не спалиться» плана по выживанию и вживанию в коллектив будут проблемы. Шкеты заговорили. Как-то буднично и просто. Вот так, в один день, оп — и все в нашей дошкольной группе уже говорят. Зубы наконец-то прорезались, и можно смело давить лыбу на все двадцать. Первым словом, ожидаемо прозвучавшем в нашем стойле, было «граната». В этот момент на экранах над загонами шла очередная серия занимательной санта-барбары про истребление кракозяблы. Дяденька-сержант в смешных желтых доспехах, в которых явно опознавался мандалорец, внезапно спросил с экрана:

— А как нам достать противника, который спрятался за укрытием, а попасть в него мы не можем? Может, нам надо в него что-то кинуть? Может, камень или..?

И тут мой сосед через пару стенок пискляво вякнул:

— Гряняту!

О чудо! Все оторвались от экранов и секунду таращились на вякнувшего клонёнка. И как-то в один голос стали его поддерживать.

С этого момента видеоуроки стали интерактивными. Тактика штурма укрепленных объектов, тактика ведения боя в городских условиях, тактика действия крупных соединений в разных климатических условиях, системы построения линий обороны пунктов временной и постоянной дислокации, правила передвижения в рейдах — нам давали всё подряд без какой-либо видимой системы, хотя, надо отдать должное, к этому моменту я знал TTХ и состав, как минимум, полтысячи разных стрелковых комплексов, малых бластеров, винтовок, карабинов и прочих средств дистанционного убиения разумных. И теперь Дяденька-сержант всегда ждал ответа с экрана.

Детишки орали, я молчал. Ну, а смысл дёргаться, если моего ответа в принципе не требовалось? Да и присмотревшись, я заметил, что не я один такой. Но для вида попискивал что-то тоже со всеми вместе периодически.

Второй странностью, отмеченной после того, как шкеты стали проявлять навыки разговорной речи, стало то, что никто ни к кому не лез знакомиться да и, в принципе, общаться. С одной стороны, вроде, и незачем. Вон, сидят сорок восемь копий в одной круглой комнате, на кого ни посмотри — у всех морды одинаковые, только номера разнятся. Но с другой стороны, это довольно-таки жутковато.

Через пару дней после этого нам «внезапно» показали фильм про — тадаам — посуду и как ею пользоваться, следующим фильмом было пособие по хождению в туалет, душ, а на следующий день нам опустили спинки манежей, браслеты же с рук исчезли. Мне бы обрадоваться, но… Проснуться голым и обозреть на опустившемся с потолка столике комплект костюма из простых штанов на резинке, водолазки и тапочек типа чешки, было хоть и ново, но ожидаемо. Стильное всё. Зелёненькое.

Сколько это продолжается, не могу сказать точно. Долго. Счет времени безнадёжно потерян. Я говорил дней? Хе-хе. Скорее циклов.

Ограничители на «отвернуть башку от экрана» нам, видимо, сняли, и побудка теперь идёт звуком, как и отбой. Свет при этом не тушится — постоянное освещение немного досаждает. Грёбаный будильник! Орёт как пожарная сирена на подводной лодке: не хочешь — проснёшься. Но никто не возмущается. Как и не торопится вылезать из кровати и ходить больше, чем то требуется.

В нашей комнатушке обнаружилась практически неотличимая от стены дверь с надписью «Туалет» на двадцать четыре очка с биде, двенадцать раковин и душевых кабинок. Клоны между собой по-прежнему не общаются, что выглядело бы странно для такого возраста, но тут я пас пытаться что-либо объяснить. Просто принял как данность.

Я совершенно не представляю, сколько времени прошло. А дело всё в том, что я попробовал не спать, когда прозвучал сигнал отбоя. Три с половиной часа и сигнал "подъём". В течение цикла получилось примерно шесть часов на обучение, час на общее количество пожрать с опускающегося столика, час на банно-прачечные процедуры. Тут всё по очерёдности номеров, начиная с девяносто седьмого и заканчивая сто сорок четвертым, и отбой.

Опять попробовал не спать, хотя усталость была зверской. Успел отсчитать четыре часа и вырубился. Проснулся под задорное карканье сирены. В этот раз обучение продлилось примерно восемь с половиной часов. Хотя и тут прослеживалась зависимость. Чем сложнее с точки зрения количества производимых действий для запоминания нам показывали, тем дольше потом давали спать и наоборот. Грёбаные клоноделы. Всё-то у них продумано! Но, с другой стороны, такая система обучения не может не вызывать восхищения. Всё, буквально всё, включая «мультики», построено вокруг параметров эффективность и скорость. Время идет рваными промежутками, и, чувствую, накапливается моральная усталость, хотя у своих «соседей» я этого не замечаю.

Заняться практически нечем, кроме как учиться, жрать и спать. Можно, конечно, поразвлекаться и пофилософствовать на тему почему нас сорок восемь, а не пятьдесят, но тут я, в принципе, заметил некую повёрнутость логики местных на кратности числу двенадцать. Можно было бы повыделываться и начать заниматься физухой. Отжимания там, приседания, но так глупо спалиться… Да и при таком темпе роста тела эти старания будут как минимум ни о чём, не говоря о том, что за нами могут наблюдать.

И вообще, в моём случае здоровая паранойя — залог продолжительной жизни параноика. Хотя времени на страдание всякой хернёй тоже практически нет. Информации очень много, и вся она уже не запоминается. Точнее запоминается, но немного хуже. Совсем чуть-чуть. Заметно это стало по тому, что для дословного воспроизведения в памяти каких-то моментов инструкций местами приходится напрягаться. А, может, опять очередной ограничитель.

Самое смешное, что в туалет всё равно не хочется ходить часто, и, если на клапан давит, то у всех примерно в одно время — ближе к отбою и не чаще, чем раз в четыре условных суток. Стараюсь ходить заранее. Хоть в этом мы различаемся.

И всё-таки малыши клонов ведут себя немного, почти неразличимо, но по-разному. Взрослое сознание помогает замечать такие моменты. Кто-то от усталости потягивается, кто-то любит в душе торчать чуть подольше, кто-то откровенно перестал смотреть какие-то ролики и просто сидит молча, о чем-то думая. Кто-то откровенно недолюбливает кашу, которой нас кормят, хотя вкус вроде один и тот же… пластилин с сахаром и стаканчик чего-то по вкусу напоминающему опилки, а по цвету сопли.

Опускают нам еду на выезжающих из потолка столиках. Ну, как столиках. Вмонтированная в столешницу выемка типа "корыто" с бурдой жратвы — обожраться в одну харю — и ложка. Вроде пластиковая, лёгкая.

Хочу котлеток. Это, сука, пытка — так питаться.

Нет, оно всё сытное и даже особым однообразием не отличается, потому что разный уровень солёности и консистенции каждый раз. Но всё равно хочу котлеток… и макарошек… можно с сайрой