Впрочем, переспать с ней шансов не было. Даже если она примет приглашение посетить холостяцкое жилище Ахмеда. При мысли об этом ему пришлось хорошенько откашляться, чтобы освободить гортань от набежавшей слюны. Очень уж хотелось добраться до пышного тела Наташи. Чувства, которые испытывал к ней Ахмед, были плотоядными. Порой он ловил себя на желании впиться в нее зубами, как в сочный шиш-кебаб или истекающую жиром нифу из свежей баранины. Проглотив очередную порцию слюны, он снова кашлянул.
– Ты болен? – поинтересовалась Наташа, оторвавшись от очередного мясного блюда.
– Я совершенно здоров! – пылко возразил Ахмед, заподозрив, что подразумевается какая-нибудь нехорошая болезнь, препятствующая сближению.
– Но ты кашляешь.
– А… Ерунда. Мало простудил горло.
– Немного, – подсказала Наташа. – А более правильно получится, если ты скажешь: «Слегка застудил горло».
– Слегка, – повторил Ахмед.
– В такую жару?
– Я плавал глубоко. – Он показал руками, как это происходило. – Нырял. Вода внизу холодная.
– Занимаешься дайвингом?
Ахмед проследил за волнообразными движениями живота танцовщицы на сцене и хрипло подтвердил:
– Да, дайвинг. Я люблю спорт. Всякий.
– Завидный кавалер, – констатировала Наташа. – Богатый, красивый, молодой. У такого небось отбоя от невест нет.
– Невест много, – подтвердил он, пережевывая пряную кюфту, сдобренную лимонным соком. – Но душа к ним не ложится.
– Не лежит, – поправила Наташа, продолжая улыбаться.
Помада на ее губах размазалась, подбородок блестел от жира. Внезапно Ахмеду захотелось повалить ее прямо на ресторанный стол и яростно овладеть ею, игнорируя протестующие вопли и телодвижения. Нет, не игнорируя. Наслаждаясь ими.
– Не лежит, – согласился он, мысленно обозвав Наташу капризной сукой.
Интересно, кто ее муж? Чем он сейчас занимается? Догадывается ли, что его жена ужинает в ресторане с мужчиной, который познакомился с ней возле гостиничного бассейна? Кем бы ни был Наташин муж, решил про себя Ахмед, он полный идиот. Отпускать женщин с такими формами в жаркие страны могут только недоумки. Неужели не ясно, чем они здесь занимаются?
– Зато моя душа лежит к тебе, Наташа, – произнес Ахмед, краем глаза наблюдая за происходящим на сцене.
Танцевали в «Аль-Мушараби» не хуже, чем готовили, а готовили так, что по вечерам сюда съезжались ценители кулинарии со всех концов Каира. Бывали здесь даже звезды египетского кино, политики и шейхи. Внешняя затрапезность заведения совершенно не соответствовала высочайшему уровню кухни.
– Главное, – многозначительно молвила Наташа, – чтобы все остальное не лежало.
Ахмед достаточно хорошо знал русский язык, чтобы понять более чем прозрачный намек. По его ребрам заструился горячий пот. Он был опытнейшим соблазнителем, профессионалом своего дела, но никак не мог привыкнуть к тому, что заморские красотки столь откровенно вешаются на шею первым встречным арабам. В постели они утверждали, что виной тому врожденная тяга к романтике, однако вели себя как последние шлюхи. Секса они искали в Египте, а не романтики. Грубого животного секса, от которого размякали, плавились, точно воск, и сжигали килограммы лишнего веса. Ни одна из них не предлагала Ахмеду встать с кровати, чтобы полюбоваться луной и звездами. Зато почти каждая страстно шептала: еще… еще… еще…
Какая досада, что сегодня Ахмед этого не услышит!
– У тебя, как я погляжу, не только горло болит, – заметила Наташа, беря принесенную официантом чашку кофе.
– Что? – встрепенулся Ахмед.
– Ты скрипишь зубами.
– Тебе показалось.
– Что ж, в таких случаях у нас говорят: креститься надо.
Наташа засмеялась. Ахмед завороженно уставился на золотой крестик между ее трясущимися грудями. Попробовать бы их на ощупь, такие близкие, лоснящиеся от испарины. Но нынешняя ночь не для забав. Большие люди предложили большие деньги не за эротическое шоу. Ахмеду поручили лишь уговорить Наташу отправиться к нему в гости. Именно поэтому он привез ее в ресторан на окраине. Чтобы обратный маршрут пролегал по безлюдным местам.
– Смеешься, – горестно изрек Ахмед. – А ведь у меня серьезные намерения.
– Естественно, – насмешливо согласилась Наташа. – Ты намереваешься уложить меня в постель, и для тебя это очень серьезно. Настолько серьезно, что ты готов сменить веру?
– Вера тут ни при чем.
– Но я христианка, а ты магометанин. Как насчет шариата?
– Шариат тоже ни при чем, – заявил Ахмед.
Наташа прищурилась:
– Тебя не пугает, что я неверная?
– Меня ничто не пугает!
Наташа звонко расхохоталась, привлекая к себе внимание посетителей. Взоры мужчин были маслянистыми. Женщины смотрели недобро, будто булавками кололи. Наташины глаза, подкрашенные на восточный манер, встречали направленные на нее взгляды с вызовом. Она что, не имеет права смеяться, когда ей весело? Кто-нибудь против? Кому-то не нравится, что она коротает вечер с молодым мужчиной? Плевать! Наташа будет вести себя так, как ей хочется, и никто не вправе запрещать ей радоваться жизни!
– Тогда, может, поведешь меня под венец? – спросила она Ахмеда.
Ему пришло в голову, что напрасно он демонстрирует отличное знание русского языка. Общаясь с туристками из России, лучше притворяться несведущим. Меньше слов, больше дела, как говорят русские.
Отряхнув и без того чистые брюки, Ахмед пробормотал:
– Я просто хотел пригласить тебя в гости…
Наташа сделала большие глаза:
– Хотел?
– Хочу, – поправился Ахмед.
Приведя в порядок брюки, он принялся натирать о скатерть фамильный перстень с арабской вязью. Его голова была наклонена несколько ниже, чем требовалось для такого немудреного занятия.
– Так за чем же остановка? – удивилась Наташа после продолжительной паузы.
Из-за громкой музыки и шума в ушах ее голос доносился словно издалека. Ахмед подумал, что, закончив миссию, он будет вынужден воспользоваться услугами какой-нибудь дешевой шлюхи. Необходимо выпустить пар, не то кровеносные сосуды полопаются от напряжения.
– Ты… – Ахмед поперхнулся комком, набухшим в горле. – Ты согласна?
– Но должен же быть какой-то повод! – воскликнула Наташа.
– Повод?
– Конечно. Как женщина замужняя и во всех отношениях порядочная, я не могу ехать в гости к малознакомому мужчине без веских на то оснований. Придумай что-нибудь.
Не найдясь с ответом, Ахмед подышал на перстень и поводил им по штанине.
Наблюдающая за ним Наташа едва заметно усмехнулась:
