Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Логично. Хорошо, что вы понимаете. Но в чем ваш интерес? Вы сообщаете много ценных сведений. Могли бы отвешивать нам информацию по чайной ложке, а выкладываете все, что знаете. По крайней мере складывается такое впечатление. В чем ваши мотивы? На что рассчитываете?
– Я хочу на вас работать. Мое подлинное имя Франц Штайнер.
– А вот об этом подробнее, – сказал Старостин.
Пружины поскрипывали под тяжелым телом. Спать не хотелось. Голая лампочка в металлической сетке бросала серый безжизненный свет.
Франц Штайнер чувствовал себя как рыба, забытая в пустом аквариуме.
Его разместили в импровизированной камере с относительным комфортом. Железная солдатская койка, по-видимому, была принесена из казарм пехотного училища.
«Даже не опасаются, что я могу совершить попытку самоубийства. А чего им бояться? Я и так мертв. Источников информации у них достаточно. Иначе не провалился бы в первый же день. Собирают агентуру, как грибы после дождя».
Он привык к одиночеству и никогда не страдал от недостатка общения. Но это было одиночество другого рода. Безысходное, пустотелое и глухое. Оно звенело в ушах и разливало в груди противную горечь. Или это опять болит шрам от ожога, полученного во время польской кампании? А может, организм выбрасывает накопившуюся желчь. Обид и несчастий оказалось слишком много для одного человека.
Жена и сын Штайнера стремились укрыться от бомбежек в Берлине и переехали к ее матери в Дрезден. Кто же знал, что город будет стерт чудовищной бомбежкой, устроенной англосаксами? А ведь он предлагал переехать в Баварию к его родственникам.
Только сейчас он понял, что это значит – остаться одному. Дело даже не в том, что он потерял самых близких людей. Рядом с ним уже никогда не будет никого.
Кто его полюбит? Искренне, а не ради того, чтобы спрятаться от собственного одиночества. И кому он сможет доверять после всего случившегося?
Невозможно полюбить живой труп. Он сам себе противен, и с этим ничего не поделаешь.
Штайнер даже не мог себе представить, что он будет работать на людей, которые устроили всю эту бойню.
Гелен – карьерист. Ему все равно, чем заниматься. Приказали бы, и он миллионами сжигал бы евреев в печах. Без всяких сантиментов и угрызений совести. Что он, добрее и праведнее гестаповцев? Просто карьера сложилась иначе.
Американцы не лучше. Они специально бомбили города, чтобы запугать немцев, но не трогали промышленные предприятия, производящие оружие. Зачем разрушать собственность? Еще пригодится.
Решение работать на русских было для Штайнера жестом отчаяния. Он с уважением относился к бывшим противникам и надеялся, что они накажут и тупых наци, и самодовольных янки.
Если не хочешь больше жить, значит, нужно поменять свою жизнь. Хуже не будет. Но поверят ли русские?
Нет постоянных друзей и постоянных противников – есть только постоянные интересы. Так, кажется, говорят практичные британцы. Русские не будут бросаться таким опытным профессионалом, как он.
Или все произойдет не так, как он рассчитывает?
Выведут во двор и расстреляют. Во время войны на Восточном фронте не брали в плен эсэсовцев. А сейчас?
Но ведь он никого не мучил и не убивал. Он не гестаповец. Он – разведчик. Какая разница между абвером и разведкой Шелленберга? Или между разведками Германии и Советов? С точки зрения методов работы – никакой. Но они – победители и имеют право мстить. Это можно понять, но от этого не легче.
«Посмотрим. Поскорее бы начался новый день. Здесь даже не видно, наступил ли рассвет».
Штайнер лежал, закинув руки за голову, и всматривался в потолок. Штукатурка потрескалась и местами обсыпалась.
Он очень хотел вновь встретиться с русскими и попытаться передать им свою боль. Особенно тому седоватому – у него умные и понимающие глаза. Наверняка он тоже разведчик.
Время текло очень медленно, но Штайнер ждал.
Терпеливо ждал.
– Когда и где вы родились?
– В 1908 году в Баварии. Город Мюнхен.
– Кто ваши родители?
– Отец был военным, а потом управляющим в крупном поместье. Мать занималась детьми и домашним хозяйством.
– Братья и сестры?
– Младший брат – коммерсант. В армию не призывался по причине слабого зрения. Средний брат – офицер танковых войск. Последнее место службы – Западный фронт, Нормандия. Его судьба мне неизвестна.
– Образование?
– Баварский университет. Юрист. В дальнейшем по служебной необходимости изучал также восточные языки – русский, фарси.
– Где занимались разведывательной деятельностью? Основные задачи, результаты?
– В 1939 году после польской кампании я был направлен на разведработу в Москву. В сентябре 1940 года меня вызвали в Берлин для личного доклада. В представленной информации я сделал вывод о том, что стратегические резервы Советского Союза делают его полное поражение в войне с Германией практически недостижимым. При этом я не отрицал, что реорганизация Красной армии потребует два-три года, современного вооружения недостаточно, войска подготовлены плохо. Таким образом, возможен серьезный успех на начальном этапе, но в дальнейшем людские и экономические ресурсы СССР могут склонить чашу весов в его пользу.
– За эту информацию вас наградили Железным крестом?
– Нет, меня отметили иначе – пинком под зад. Доклад не понравился. Шелленберг откровенно сказал мне, что, по оценке вышестоящего руководства, я не разобрался в обстановке и попал под влияние коммунистической пропаганды. Мои источники информации были законсервированы как подозреваемые в связях с советской контрразведкой. В этот момент у меня впервые закралась мысль о том, что «тысячелетний рейх» просуществует недолго.
– Такой глобальный вывод вы сделали потому, что ваша информация получила негативную оценку? Вы эмоциональный человек?
– Дело не в моем характере. Когда понимаешь, что государством руководят люди, которые из собственного тщеславия закрывают глаза на объективные данные, а их окружает толпа подхалимов и откровенных кретинов, понимаешь, что эта власть обречена и развязка может наступить довольно скоро.
– Вы были отстранены от работы?
– Не отстранен, а удален от Берлина на приличное расстояние. В ноябре 1940 года меня направили в Иран как представителя фирмы «Мерседес-Бенц». К этому времени уже было принято решение о нападении Германии на Советский Союз. Предполагалось, что германские войска через Кавказ войдут в Иран, а затем в Афганистан. Таким образом, будет создан плацдарм для завоевания Британской Индии.
– Ваша задача состояла в сборе информации?
– Не только. В постановке задач чувствовались непоследовательность и импульсивность. Задачи постоянно менялись. После падения Польши, а затем Франции у фюрера закружилась голова. Казалось, что все доступно и легко. Указания сыпались как из рога изобилия, противоречивые и даже вредные. Сначала требовали наладить сотрудничество с монархом Ирана Реза-шахом. Он был не прочь содействовать продвижению германских войск в Иран. Реза-шах был уверен в победе Германии. Потом фюрер решил, что Реза-шах нас уже не устраивает и нужно сменить его на абсолютно послушную марионетку. Правитель Ирана узнал о заговоре и превратился из союзника в противника.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
