Кажется, сегодня первое дежурство с Соколовым, которое продолжилось без лозунга «найти дежурного». И если бы не инцидент с туалетом, то дежурство можно было бы назвать прекрасным.
— Женя, пойдем ко мне. У меня к тебе важно дело, — резко поднимаю голову на нависающего надо мной…увы уже заведующего.
— Сейчас? — перевожу взгляд на часы. Половина девятого. Что он здесь делает в такое время?! Не говоря уж о том, что у него сегодня нет официального дежурства.
— В сию секунду.
— Я не могу оставить пост, — откровенно говоря, дерьмовая попытка.
— Ну да, ну да. Пойдем. Палаты, к счастью, оборудованы кнопками. Пойдем.
Вот как-то одним местом чувствую — не к добру. Вечер, а я одна в компании человека, назвавшего меня шлюхой. Он мужчина в конце концов, а я уж я-то знаю, что у них у всех на уме. Становится неприятно. И страшно, чего уж скрывать. С опаской захожу в кабинет, косясь на дверь. А Зорин, как назло, ее закрывает на ключ. А затем отправляет его в карман брюк. Чувство такое, словно я в западне. Рюкзака с собой нет, стало быть, и ничего такого, чем можно будет треснуть мудака в случае чего. Так, ладно, это очередной приступ паранойи. Он же уважаемый человек, с чего ему делать столько неприглядные вещи. Как только я чуть успокаиваю себя, он неожиданно берет меня за руку. Это что еще за хрень?
— Трогаю твою руку. Она у тебя легкая? — затрудняюсь что-либо вымолвить просто потому что завороженно наблюдаю за тем, как Зорин поглаживает подушечки моих пальцев.
— Наверное, легкая, я же…не толстая.
— Я имел в ввиду легкая как у медсестры, — тут же поясняет он с усмешкой.
— Да, — киваю как дура и тут же резко одергиваю свою ладонь. — Больные не жалуются. Наоборот.
— Вот и отлично, — отходит к окну и начинает копошиться в пакете.
Глава 3Да уж, к такому я готова не была. Мягко говоря, неожиданно. Но если призадуматься, попа как попа, это ж моя работа. Чего нос воротить и трусить? Ну, заведующий и что с того? Недолго думая, открыла ампулу и набрала ее содержимое в шприц. Взяла спиртовую салфетку и уверенно подошла к Зорину.
— Я не люблю стоя. Может, лучше на кушетке?
— Ой, ой, ой, Женя, ты чего такая быстрая? На кушетку ей сразу. Я не такой. Надо сначала поближе познакомиться, — и все-таки он определенно — козел.
— Я не люблю делать стоя инъекции, — спокойно поясняю я, а самой хочется дать ему приличного поджопника. — Мышцы напряжены.
— Вот видишь, как важно правильно выражаться. Я расслаблен, не бойся. Только нежнее. Представь, что моя ягодица — твоя, — хотела что-нибудь съязвить, но выдержала.
К счастью, рука у меня не дрогнула ни когда я мазнула по его ягодице спиртовой салфеткой, ни когда делала саму инъекцию.
— Готово.
— Легкая рука у тебя, Женя. Мне понравилось.
— Обращайтесь, если еще понадобится.
— Стоять, — отрезает Зорин, как только я подхожу к двери. — Я тебя не отпускал.
— У меня вообще-то работа. Или вам нужно сделать что-то еще? Например, клизму? — вот зачем я это делаю?!
— Кое-что еще точно надо. Обойдемся без клизмы. Дверь все равно закрыта на ключ, если ты помнишь. Я надолго тебя не задержу. Сядь, — указывает взглядом на диван.
А ведь и вправду дверь закрыта. Не нравится мне все это. Жуть как не нравится. И, тем не менее, я все равно сажусь на самый край дивана.
— Учитывая, что мне еще неделю надо будет дырявить задницу, мне нужна твоя помощь. Расскажи, у кого еще легкая рука и кому я могу доверить свою драгоценность. Я буду сейчас показывать тебе фото. Только правду. Это останется между нами.
Хотела бы я его послать к какой-нибудь стерве криворукой, вот только слова застряли в горле, когда Зорин уселся на диван. Впритык ко мне. Так, что наши ноги касаются друг друга. Фигово то, что мне тупо некуда переместиться. Только хочу сказать ему о нарушении личных границ, как он кладет мне на ноги… конфеты. Нет, не так. Коробку офигенских дорогущих конфет. Мне такое не по карману от слова «совсем». И ела я их только однажды, да и то, потому что угостили.
— Ешь. Не стесняйся, это тебе мое спасибо за укол, — сказать я ничего не успела. В следующий момент Зорин протягивает мне фотографию, на которой есть почти все сотрудники отделения.
— К кому бы ты пошла?
— Тамара Николаевна, — тычу в лицо старшей медсестры и тут же отправляю конфету в рот. Ну не могу я упустить такой шанс. — Она классная. Руки растут из нужного места, да и как человек — хорошая. Добрая.
— А эта? — указывает пальцем на молодую красотку.
— Это врач, а не медсестра. Я бы к ней не пошла.
— Почему? — ну, гулять так гулять. Отправляю в рот очередную конфету.
— Она злая. Хамит частенько.
— Сука, короче.
— Типа того, — киваю как болванчик, разжевывая конфету. И только когда рядом сидящий мужчина открыто усмехнулся, до меня дошло с чем я только что согласилась. Капец.
Правда, я быстро об этом забываю, снова отправляя в рот конфету. Хорошо-то как. Много ли нужно человеку для счастья?
— А этот? — не унимается Зорин.
— Петр Алексеевич. Я бы вообще к нему ни с чем не пошла. Он, как бы сказать, покорректнее… не обладает нужными знаниями и умениями. На мой взгляд, конечно.
— Тупой, короче, — подытоживает Зорин. Ничего не отвечаю, тупо отправляю в рот седьмую по счету конфету.
В итоге все конфеты были благополучно мной съедены. И вместо того, чтобы решить, кому доверить драгоценную задницу, мы прошлись по всем работникам отделения.
— Спасибо, теперь у меня есть представление о том, с кем буду работать. Не ожидал такой честной оценки. Классно всех сдала. Умничка. Все, теперь беги на пост, — резко встает с дивана и все-таки открывает дверь.
И только когда я подошла к выходу до меня вдруг дошло.
— Подождите, вы дали мне сделать инъекцию для того, чтобы войти в доверие. Конфеты — для расслабления и отвлечения внимания. И все это с целью получить нужную вам информацию?
— Да, — как ни в чем не бывало произносит он. — Надо признать, это изначально было легко, учитывая, что ты меня боишься. А человеком, которым руководит страх — очень легко управлять. Подумай об этом на досуге.
— То есть вы намекаете на то, что мне не надо вас бояться?
— Конечно, надо. Только еще необходимо работать над своим лицом и не демонстрировать это мне так явно. Я же буду этим пользоваться.
— Спасибо, что сказали. Я поработаю сегодня ночью над своим лицом.
— Главное поработай так, чтобы не было вчерашнего марафета проститутки. Он тебе не идет.
