и синем, а в красном, дико холодном, и ярком, и столь странном, что о холоде забывалось. Потом свет затопила синь. Оглянулись — темнота, сушину не найти.
— Сушину! — провозгласил Начальник.
— Вот она! — указал Саша на берег.
И все увидели сушину.
Лучше всего греет работа, которая хорошо получается. Только что Вэб мерз, перетаскивая огромный груз, и сомневался, стоит ли забираться дальше в лесную глушь. Но вот он стоит, забывший невзгоды, высокий и сильный. Он делает шаг влево, потом вправо и стучит обухом топора по стволам трех красавиц, засохших одновременно годика два назад. Оказалось, что три замечательные сушины стоят рядом. Они стоят тесно и вертикально, так что дождь стекал по их стволам, не проникая внутрь. Их маленький дружный фронт обращен на юг, на поляну, и высохли они так, что звенели. Вэб наслаждался звуком деревянных струн.
Вокруг трех сестричек натоптаны канавы в снегу. Вэб топтался. При этом у него по всему телу пробегали радостные сигналы. Чем радостнее сигналы, тем быстрее бегут. Чем черт не шутит, может быть это действительно так. А кто мерил? Даже если кто-то и мерил, то ведь не на Вэбе, когда он бегал и кричал: "Вот сушины! Сушины! Вот это сушины!".
Но возникло разногласие. Вэб призывал:
— Сюда все рюкзаки, я положу этих сестричек по любому заказу так, что и тащить не придется!
А на другой стороне поляны голосил Вэм. Он уже расчехлил свою любимую пилу и примастырился пилить здоровенный завал из подгнивших сырых еловин. Из них собирался накатать настил для костра и другие сооружения.
Начальник на середине поляны принял позу полководца. Тем временем Саша был занят странным делом; он ездил от Вэба к Вэму без всякого внешнего смысла. Проезжая в очередной раз мимо Начальника, он обронил:
— Сырые тащить труднее.
Начальник молчал. Вэб призывал мощно и грозно. Вэм замолк, но слышался звук его пилы.
— Вэб расположен выше Вэма, — сказал, проезжая по уже накатанной лыжне, Саша, — везти легче.
Тогда Начальник решил вопрос в пользу Вэма.
— Пилу! — заорал Вэб. И ему принесли начальничью пилу.
С пилами случилась целая история. Начальник в Москве купил самую большую двуручную пилу за один рубль пятьдесят копеек, неточенную и неразведенную. По поводу разводки и точки вывел целую теорию. Для чего разводятся зубья пилы? Оказывается, когда зубья через один отогнуты влево и вправо, они подрезают каждую опилочку то с одной, то с другой стороны. Саша немедленно предложил подсчитать число опилок исходя из числа зубьев и ходов пилы. Но Начальник так ни разу и не подсчитал. У Вэма была фамильная пила "Три короны". На ней были выбиты три короны и полукруглая надпись того же содержания. Жила она на Вэмовой даче, тупая и ржавая. Пила была небольшая, с кривыми ручками, отполированными тремя поколениями Вэмовых предков. Пришла она к Вэму по той линии, которая жила в лесах, много строила и мало читала. Вторая из линий, в перекрестии которых был Вэм, блуждала по европейским городам и покупала дома на деньги, заработанные маранием бумаги. Результат — Вэм и две его устойчивые страстишки; пилить и рассуждать. Вэм пространно объяснял Начальнику, что хорошей пилой может быть только старая пила, что культура ручных пил безвозвратно утеряна человечеством. Начальник был глух. Тогда свою пилу Вэм протащил в поход контрабандой. Теперь этой старой, десятилетиями неточенной пилой Вэм резал толстое сырье, в то время как у Вэба в идеальной древесине новую пилу клинило.
— Начальник, — взревел Вэб, — забери свою стерву и принеси мне Вэмову кормилицу! (У лесорубов есть поговорка: "Это не пила, пила дома щи варит. А это кормилица".)
Вэм с удовлетворением уступил свою пилу Вэбу.
Начальник с Вэбом валили деревья, Вэм с Юрой пилили завал, Саша соорудил для Ларисы временный костер и повесил над ним ведра. Он поддерживал огонь, помогал пополнять ведра снегом (унылый, в мороз нелегкий труд), а в промежутках продолжал свои таинственные катания по поляне.
Сложнее всех была работа у Ларисы. Она стояла в дыму небольшого костра, ноги ее отсырели у огня и в снегу мерзли, руки то обжигались, то ныли от холода. Ей приходилось оставаться одной, когда все трудились сообща. Однажды она позвала:
— Саша, иди сюда.
Он подкатил.
— Сними лыжи, постой со мной, пожалуйста.
— Что случилось?
— Ничего.
— На тебе мою телогрейку.
— Нет.
— Да мне тепло, — Саша расправил плечи.
— Не хочу.
— Не дури. Давай руки.
— Нет, не хочу!
— Ну вот, хочу — не хочу, будет ломаться.
— Я не ломаюсь.
Саша подложил хвороста в костер и укатил. Потом он что-то срубил в темноте и неожиданно появился с длинной толстой дубиной.
— Надевай лыжи, Лариса, займемся белой работой.
К этому времени Вэб и Начальник свалили два дерева, очистили от сучьев и распилили на бревна.
— Ну и размахали вы бревна, — сказал Саша, — можно бы покороче чуть.
— Дотащим.
— Это конечно, я уже придумал как: надевайте лыжи.
— Да мы пешком.
— Надевай лыжи, сказали тебе, — прикрикнул Саша, — и ты, Начальник!
Они приподняли конец бревна дубиной, закрепили веревкой и повезли. С одной стороны дубину держали Вэб и Лариса, а с другой — Начальник и Саша. Теперь стало понятно назначение четырех параллельных лыжней, которые Саша накатал. Вчетвером они шутя отвезли тонкое бревно, остальные пошли тоже легко по накатанному следу. В конце концов получилась такая дорога, что под слабый уклон они скользили не шевеля ногами. Мигом отвезли восемь бревен.
— Как, уже все? Так мало мы напилили, Начальник? Вали еще одну.
— А не хватит, Вэб?
— Не хватит. Берись.
И они взялись валить третью ель.
В это время Вэм и Юра, порядком измучившись
