вперед, и увидели все так же быстро ходившего из комнаты в комнату старшего брата. Тот, казалось, из-за своих забот, даже не услышал их. Он то искал одежду, в которой хотел пойти, то вспоминал про документы, которые нужно взять — с утра хлопот у него было достаточно. Возможно, их старший сумел бы закончить все свои сборы намного быстрее, если бы не его постоянные переживания и суета.
Сейчас они трое были единственными обитателями этого просторного дома. Высокие расписные стены, красивые веранды, нарядные люстры, несколько этажей — все это было наследием их семьи, построенным руками отца. Правда, теперь ни их доход, ни их социальный статус не позволял с прежней уверенностью отвечать «да, мы владельцы этого дома».
Джана, понимающе взглянув на младшенького, ответила:
— Потому что брат очень сильно постарался для того, чтобы пристроить нас туда. Сам же знаешь, в нашей академии учатся дети только состоятельных людей.
— В них и проблема, — мальчишка посмотрел на еду, расставленную перед ним. — Они ведь и тебя достают.
Даже посуда, из которой они ели, казалась уже старой и немного потрепанной — то тут, то там виднелись сколы, цвет столового серебра уже потускнел. Еда была нормальной и даже достаточно сытной для завтрака, но совсем не такой, какую было принято есть в богатых семьях.
Джана, натянуто улыбаясь, отвечала:
— Сложности закаляют нас. Если будешь постоянно убегать от проблем, ничему так и не научишься.
Внезапно старший брат, проходивший мимо кухни, остановился. Услышав эти слова, он намеренно переступил через порог арки и слегка хмуро посмотрел на сестру.
— Ты снова вспоминаешь эти слова?
Джана улыбнулась. Она знала, что эти слова, как и все то, что было связано с их прошлым, оставалось запретной темой в доме. Шадид — их старший брат, даже вспоминать не хотел о человеке, который оставил их всех и просто сбежал в башню. Однако забыть о том, кому принадлежало все то, чем они пользовались до сих пор, было тяжело.
Невольно отведя взгляд в сторону, Джана посмотрела на полку, где должен был стоять их семейный портрет. К своему удивлению, она поняла, что рамка с изображением снова была опущена.
Спрыгнув со стула, девочка поспешила подойти к полке и поднять портрет. Тем временем оба ее брата, внимательно наблюдая за ней, молчали.
— Ты снова перевернул его? — улыбнувшись, Джана посмотрела на старшего.
От подобного вопроса Шадид поморщился. Ему даже не хотелось отвечать, но игнорировать человека, который столь много для него значил, он не мог.
— Будь моя воля, — пробормотал парень, — выкинул бы.
— Но ты знаешь какой скандал я учиню, если ты сделаешь это?
Джана улыбнулась еще шире, а Шадид просто отвернулся. Так ничего не сказав, он вышел из комнаты, а девочка, вновь поставив рамку на свое место, вслед крикнула:
— Спасибо.
Они были очень похожи друг на друга внешне, и очень непохожи на остальных жителей города. Коренные жители Церции имели светлый оттенок кожи и пшеничные волосы, в то время как у них всегда была смуглая кожа, черные густые волосы и карии глаза. Объяснялось все это просто — из-за работы их родители в прошлом перебрались в этот город с дальней части континента. Свое состояние их отец заработал торговлей, а Церция как раз была тем самым городом, в котором торговля процветала лучше всего.
Здесь у них было все: богатства, влияние, уютный дом. Казалось, чего еще стоило желать? Однако по какой-то причине их отец решил отказаться от всего того, что имел, и под покровом ночи он просто сбежал покорять башню. Его решение все еще казалось просто безумным.
Джана, устало выдохнув, подумала:
«Когда отец был дома, дела нашей семьи шли куда лучше. Без него здоровье мамы ухудшилось, старший брат занял место управляющего компанией, и очень скоро мы потеряли почти половину всего того, что имели».
Смотря в сторону все также суетившегося по дому брата, Джана улыбалась. В прошлом собираться куда-то им помогала прислуга, но после всего случившегося нанять кого-то не получалось. С тех пор именно их брат и занимался всем, что было связано с хозяйством, воспитанием и зарабатыванием денег.
Задумчиво наблюдая за взволнованным Шадидом, Джана размышляла:
«Он пытается делать вид, что справляется со всем, но правда заключается в том, что его все еще никто не воспринимает всерьез. Вопрос только в том, насколько велики проблемы, которые он пытается скрыть от нас».
Внезапно прямо перед своими глазами Джана увидела тарелку с едой. Младший брат, незаметно подошедший к ней, собрал на тарелке мелконарезанные овощи и небольшой кусок мяса.
— Ты же снова собираешься пропустить завтрак? — Раиф многозначительно посмотрел на сестру. — Потом будешь страдать до самого вечера. Попытайся хоть что-то положить в рот.
То, что она ничего не ела каждое утро, замечал только младший. Пока старший носился со своими заботами и пытался ничего не забыть, частенько эти двое были предоставлены самим себе.
Взяв из рук Раифа тарелку, Джана улыбнулась и радостно ответила:
— Обязательно.
— Хорошо, — отвечал брат, проходя вперед. — Я уже поел, так что пойду помогу Шадиду найти его документы. Наверняка снова забыл их в верхнем ящике стола.
Раиф ушел, оставляя сестру одну. И Джана, размышляя над его словами, с легким отвращением посмотрела на еду перед собой. Тело всеми силами говорило, что еду стоило выбросить, но сознание напоминало, что поступать так после столь приятного жеста внимания не стоило.
«Он младше меня на два года, — подумала Джана, пальцами подхватывая с тарелки морковь и кладя ее себе на язык, — но уже и сам все прекрасно понимает».
Развернувшись и плавно подойдя к единственному в этой комнате широкому окну, Джана остановилась напротив него. Она посмотрела на высокую и чем-то даже пугающую башню с полным спокойствием — подобный вид был привычен каждому жителю города. Увидеть эту загадочную постройку можно было даже с окраин. Она поднималась настолько высоко в небо, что на какой-то высоте облака полностью застилали ее, так и не позволяя увидеть вершину.
«Как быстро летит время».
3. Память павшим
В темноте стараясь нащупать рану на своем теле, Амир медленно и осторожно перебинтовывал ее. Действовать нужно было тихо: в красных зонах любой лишний шум мог привести к возможной гибели. Опасно было появляться на подобных этажах даже с командой, что уж было говорить о том, чтобы справляться с этим в одиночку.
«Противные сороконожки», — думал про себя Амир, раз за разом вынимая из своего тела острые шипы монстров. Сейчас его радовало только одно: так
