II
Сейчас энерготрансляторы в качестве транспорта уже прочно вошли в нашу жизнь, хотя не так давно, когда этот процесс только был освоен, никто даже не думал о таком всерьез. Это ведь даже страшно представить – для человеческого тела создается полностью эквивалентный ему эргонный двойник, которого никак нельзя увидеть и почувствовать. Затем материальное тело уничтожается, а эргонное пересылается через пустоты космоса с гигантской скоростью и выходит в точку назначения, где на его основе воссоздается человеческое тело с точностью до кварка. Что такое по сравнению с этим обычный космический полет, даже с совершением n-перехода?
Впрочем, сразу стало ясно, что открытие эргонного преобразования произведет настоящую техническую революцию, и не зря почти сразу после начала его внедрения цивилизации, овладевшие этим мистическим процессом, получили в классификации седьмой уровень развития. А Галактический Союз, предвидя возможные последствия, поспешил взять монополию на открытие, чтобы иметь возможность по своему усмотрению ограничивать применение новой технологии.
Я тогда еще не вышел из детского возраста, но хорошо помню тот кошмар, связанный с первой официальной демонстрацией энерготранслятора в качестве «транспорта будущего», как его тогда называли. Один из разработчиков аппарата переместился с его помощью с центральной площади города на вершину правительственного здания и обратно, и все приветствовали его радостными возгласами. Затем в аппарат на площади вошел доброволец, но он не появился ни на вершине здания, ни в каком-то другом месте. Вполне вероятно, его эргонный двойник еще долго пронизывал Вселенную, пока не вступил в реакцию с другими частицами и не утратил целостность.
Тогда казалось, что никогда больше люди не решатся экспериментировать над собой с такими вещами, и транспорт будущего умрет, еще не родившись. Но прошло пять лет, и Кам-Хейнаки дал указание внедрять энерготрансляторы на Хайламе, и личным примером доказывал, что для него совершить такое перемещение – ничуть не страшнее, чем прокатиться на лифте. Конечно, обитатели других планет не могли допустить, чтобы их считали менее достойными седьмого уровня, чем выскочек-хайламцев. Несмотря на повсеместные крики религиозных фанатиков, что путешествующие таким образом перестают быть творениями божьими и, следовательно, все боги отвернутся от них, несмотря на заявления технофобов, что люди, прошедшие через это – уже не люди, а искусственные создания, близкие к роботам, энерготрансляторы начали быстро распространяться повсюду. Без сомнения, ни один человек не мог пройти через этот аппарат без страха, и немало людей после перемещений теряли рассудок и даже совершали самоубийство. Однако постепенно страх проходил, а статистика свидетельствовала, что количество неверных срабатываний энерготрансляторов во много раз меньше, чем аварий на любом другом виде транспорта.
Я уже давно перестал бояться момента прохождения Порта. Говорят, сейчас этому специально учат детей, мне же удалось побороть страх просто путем многократного повторения этого действия. В момент перехода не ощущаешь ничего. Что бы там не говорили антиэргоники, но это действительно так: любые ощущения – не более чем подсознательные фантазии мозга. Кроме того, был выработан стандарт внутреннего устройства Портов, поэтому человек даже не осознает, что уже находится в другой кабине, пока голос встроенного компьютера не сообщит ему о прибытии.
Выходя из кабины Порта, я попадаю в хорошо знакомое мне внутреннее помещение нашего Центра. Центр наблюдения находится на Луне единственном естественном спутнике планеты Земля – на ее обратной стороне, не видимой с поверхности планеты. База была построена, по земному счету, примерно сто пятьдесят лет назад, и с этой постройки началась история наблюдений Галактического Союза за землянами. Конечно, Организация галактических наблюдателей существует дольше, однако Земля находится на окраине галактики, и не удивительно, что до нее добрались так поздно. Первоначально наблюдение вели три планеты – Огро, Укентра и Маймра. Хотя они имели общую базу, но докладывали каждая своим властям – тогда еще Галактический Союз был довольно условным образованием. Сейчас ситуация совсем другая, связи между планетами стали глубже, наблюдатели подчинены непосредственно Союзу, а не какой-нибудь конкретной планете. У нас есть один назначаемый на время координатор, и все мы подконтрольны ему, без различия, кто кого представляет. И то, что я, например, родом с Укентры, здесь абсолютно ничего не значит.
Конечно, за сто пятьдесят лет база не раз перестраивалась – все-таки наука успела заметно продвинуться за этот срок, и сейчас она мало похожа на то металлическое сооружение неопределенной формы, каким была вначале. Нынешняя база скрыта внутри одной из лунных гор, так что внешне ничем себя не выдает, а кроме того, защищена непроницаемым эккумундивно-магнитным полем. Посадочная площадка для грузовых кораблей тоже замаскирована под поверхностью и открывается только на время их прибытия. Энерготрансляторы пока еще не могут заменить грузовики – они перемещают только небольшие объемы вещества. Чем крупнее объект, тем сложнее поддерживать его целостность, пускай даже и за ничтожно короткий промежуток времени перемещения.
Я иду по широкому круглому коридору, и его стены изменяют цвет в такт моему движению. Стена сделана в форме спирали, которая уходит куда-то вдаль, когда смотришь вперед, а там, вдали – таинственный мрак будущего. Спираль – символ недостижимого совершенства: мы всегда стремимся вперед, но вынуждены постоянно отклоняться и делать витки. Эту фигуру, по традиции, можно найти в том или ином виде в любом месте, связанном с космическими исследованиями. Здешняя спираль сделана со вкусом, она имеет почти космическую глубину, а в цветовых переливах чувствуется что-то мистическое. Я люблю этот коридор. Хотя я прибыл сюда и не в лучшем настроении, но он действует на меня успокаивающе.
На нужном повороте я сворачиваю, прохожу между витками спирали в другой коридор с приятным мерцанием синеватых оттенков. Неожиданно меня окликают:
– Хейл!
Вот это сюрприз! Я вижу Онте Вейрат, и она спешит мне навстречу. Я знаю Онте уже давно, еще до прибытия сюда, – мы вместе проходили обучение в Организации. Она родом с малоизвестной планеты Ойхер, шестого уровня, которая все-таки полноправный член Галактического Союза, а значит, может принимать участие в наблюдении. Онте, хотя и имеет статус наблюдателя, никогда не работает в прямом контакте. Ее работа здесь, в Центре, где она изучает и сортирует всю полученную от нас информацию. Наверное, ее работа не менее важна, чем наша – мы посылаем наверх практически все, что видим и слышим, а они разбираются, что из этого имеет какую-то ценность и для кого оно может быть полезно. Каждому свое, и, может быть, и правда, что Онте не создана для прямой работы.
Она всегда была красива, хотя и неброской, скромной и даже незаметной на первый взгляд красотой. Когда-то я был влюблен в Онте, и она это знает, хотя я никогда ей в этом не признавался. Юношеская влюбленность прошла, но когда я ее вижу, по-прежнему что-то вздрагивает у меня в сердце. В последнее время мы не встречались, я редко появляюсь в Центре, да и то ненадолго. Скорее всего, Онте знала, что я сегодня прибуду, и что-то побудило ее встретить меня.
