— Что-нибудь не так? — встревожился брат. — Я плохо выгляжу?
— Ты выглядишь прекрасно! — успокоила я. — Помоги Майклу расставить мои вещи.
— Знаешь, мне тут надо кое с кем встретиться. По делу, — сообщил Роб уже в двадцатый раз за этот день. — Не хочу выглядеть лохматым и вспотевшим.
— Хорошо, работай потихонечку, и чем скорее ты начнешь, тем лучше.
— Почему это? — поинтересовался Роб, засунув руки в карманы.
— Потому что сюда движется миссис Уотерстон, — оглянувшись, объяснила я. — Либо ты помогаешь мне распаковаться, либо она находит для тебя другую работу.
— Куда поставить? — немедленно осведомился Роб, хватая пару подсвечников.
— Я почти все выгрузил, — заявил Майкл. — Пойду погляжу, где остальные ребята из моего полка.
— Хорошо, — отозвалась я. — Роб поможет мне закончить.
— И принесу что-нибудь поесть, — добавил Майкл, наклонившись поцеловать меня. — Ты никуда не уйдешь?
— Боюсь, я буду бегать туда-сюда целый день, чтобы помешать ремесленникам и «Полиции времени» убить друг друга. А если будет время, схожу к павильону Фолка, посмотрю, как у него дела.
— Разберется, конечно. Но я хотела показать ему мой клинок.
— Ой, ты закончила клинок? — воскликнула Эйлин. — Тот, что с ручкой в виде сокола? Покажи скорее!
3
Пришлось показать. Не то чтобы я очень сопротивлялась, мне и самой хотелось похвастаться. Восемь месяцев назад мой приятель Фолк, который еще во время учебы в колледже приохотил меня к кузнечному делу, вернулся в Виргинию после того, как провел несколько лет в Калифорнии, работая у всемирно известного оружейника. Фолк горел желанием поделиться новыми знаниями, и я охотно пошла ему навстречу.
Два месяца я трудилась над кинжалом с замысловатой ручкой и многофункциональным стальным лезвием. И наконец закончила — во всяком случае, по-моему. Посмотрим, что скажет Фолк. Я с волнением ожидала слов опытного эксперта.
Эйлин громко охала и ахала, разглядывая кинжал, даже Аманда подошла, а вот Майкл, нахмурившись, стоял в стороне. Внезапно я сообразила, что уже не в первый раз мой любимый демонстрирует не то что холодность, а прямо-таки раздражение, едва речь заходит о кинжале. Что это с ним? Майкл никогда не протестовал против моих занятий кузнечным делом, что же изменилось?
Я перевела взгляд на клинок как раз вовремя, чтобы схватить за руку Аманду, которая хотела было попробовать пальцем остроту лезвия.
— Осторожно! — предостерегла я. — Он острый как бритва, ты себе палец отрежешь!
— У тебя много заказов на кинжалы? — спросила Аманда.
— Сейчас мода на изделия в стиле прошлых веков. Ярмарки, всякие общества поклонников Средневековья… ты удивилась бы, узнав, сколько их.
— И на ярмарках разрешается разгуливать с холодным оружием?
— На самом деле нет, это просто образец, — оправдывалась я. — По нему Фолк будет судить, хорошо ли я усвоила азы оружейного дела. Я должна была обработать сталь для лезвия так, как это делали в четырнадцатом веке, и заточить до максимальной остроты.
— А не легче ли просто купить лезвие? — спросил Роб. — Где-нибудь в Японии?
— Легче, и именно в Японии, а еще в Индии, большинство мастеров именно так и поступают. Но Фолк говорит, что если даже ты покупаешь лезвия, а сам занимаешься только ручками, очень важно знать, как делались кинжалы в старые времена, чтобы лучше чувствовать оружие. При покупке гораздо легче выбрать хорошее лезвие, если знаешь, как его изготавливают.
При упоминании Фолка Майкл нахмурился вновь. Ага, так его не кинжалы — его Фолк волнует!.. Тут Майкл улыбнулся — хотела бы я знать, насколько искренне — и, махнув рукой, растворился в толпе.
— Мистер Красавчик не в восторге от твоих увлечений? — спросила Аманда.
Я пожала плечами. Черт побери, от нее мало что скроешь. Я сама-то только что заметила.
— У вас вроде бы все в порядке? — прогудел с улицы чей-то голос.
Миссис Уотерстон. Мы мигом обернулись, и Роб, который как раз пробовал остроту лезвия, вскрикнул, порезав руку.
— Я же просила осторожнее! — воскликнула я, отбирая у него кинжал. Роб с перекошенным лицом сунул палец в рот.
Миссис Уотерстон послала ему суровый взгляд.
— Тебе что, нечем заняться?
Я заметила, что говорит она с акцентом, который мог спутать с английским только человек, который в жизни не встречал ни одного англичанина.
Роб напрягся и беспокойно задергал ворот рубашки.
Я почувствовала раздражение — почему это миссис Уотерстон обвиняет его в лентяйстве? Смешно, конечно, потому что, если бы не мой приказ, Роб и впрямь ничего бы не делал. Но если я и могу осуждать характер братца в семейной обстановке, я никогда не отдам его на растерзание миссис Уотерстон.
— Он помогает мне распаковывать вещи, — сказала я. — Подставку для ножа вот сюда, в самый центр, Роб.
— Кроме того, я тут кое с кем встречаюсь, — добавил Роб. — Деловая встреча.
— С представителем одной из компьютерных фирм, которая заинтересована в покупке «Адвокатов ада», — добавила я. — Ну, знаете, компьютерной игры, которую он придумал.
— Понятно, — кивнула миссис Уотерстон. — Кстати, я хотела поговорить с тобой об акценте…
— Не беспокойтесь, я уже дала распоряжения на этот счет, — перебила я. — Поскольку улицы ярмарки расположены за линиями обороны американцев, мы представляем ремесленников-колонистов, а не британцев. Поэтому всех, кто говорит с английским акцентом, «блюстители старины» будут арестовывать и запирать в колодки, как предполагаемых шпионов тори.[7]
— Конечно-конечно, — заморгала миссис Уотерстон, немедленно убирая из своей речи акцент. — Хорошо, продолжайте в том же духе.
Она одарила Роба еще одним суровым взглядом, как бы сомневаясь, что он может сотворить нечто такое, за что взрослый человек, находясь в здравом уме и твердой памяти, согласится заплатить хоть какие-то деньги, и величаво отплыла от нашего павильона. Двигалась она, правда, не без труда, так как ярмарка уже была запружена народом и миссис Уотерстон приходилось через каждые несколько шагов изворачиваться, протискивая сквозь толпу свои внушительные фижмы. В результате она походила не на галеон при полной оснастке, а на баржу, которую буксируют на тросе к переполненной пристани.
— Ничего себе! — выглянул из-за павильона кузен Хорас. — Это ты здорово придумала!
— Иди и скажи «блюстителям старины» об арестах тори, — скомандовала я. Хорас испарился.
