растекаются алые струи.
— Вот же… — ругаюсь.
— Мисс, вы ранены, — останавливается кто-то небезучастный.
— Ничего страшного, царапина, — вежливо улыбаюсь я, прикрывая ладонью поврежденное место, и шагаю дальше.
Нужно побыстрее скрыться, гончий может продолжить охоту. Но только почему я?
На улице уже почти никого, всех разогнал дождь, за исключением проходящих мимо дилижансов. Выйдя с улицы из многоэтажных домов, я зашагала по мостовой, стуча каблуками, потом свернула на тропинку, скинула туфли и, подобрав подол платья, побежала, собирая последние остатки сил.
Домой я буквально ввалилась тяжёлыми мешком. Бросаю туфли, шляпку, закрываю на ключ дверь, занавешиваю шторами окна, ставлю магические защиты — они немного задержат, если кто попытается вломиться сюда.
Небо загромыхало, дождь полил сильнее. Я отправилась в ванную комнату, стаскивая влажное, забрызганное грязью платье. Чудесная поездка за стипендией. Открыв кран, я встала под струи воды, плечо защипало. Алые струйки, смешивающиеся с водой, стекали на дно медной ванны, сливаясь в водопровод.
Хорошо, что гончий не считался ядовитым демоном, но зато оставлял ожоги на коже.
Раскат грома всколыхнул воздух, я быстро принялась мыться.
После душа, накинув халат и собрав волосы в полотенце на голове, отправилась в комнату, задержавшись в гостиной, чтобы ещё раз всё проверить, заглянула в окно, отодвинув шторку, наблюдая, как улица погрузилась в серую влажную стену дождя.
К счастью, свою аптечку я забрала из академии, и её содержимое пригодилось. Ожог на левом плече оказался не таким страшным, но довольно-таки широкая красная полоса. Нанеся заживляющую мазь с магической эссенцией, которая должна убрать за ночь все следы, я закрыла аптечку и стянула с головы полотенце. Мой взгляд задержался на портрете мамы, что стоял на бюро в позолоченной раме.
Провожу пальцами по инициалам. Исабэль Блэй.
Я была похожа на неё, но Долора больше, наверное, потому что мама имела такие же блестящие платиновые волосы. Скорее, я переняла её черты лица, женственные, мягкие, как и фигура, мама сохраняла до самого конца хорошую форму, и я была её комплекции, стройная, гибкая, с аристократической осанкой. Как-то мама проговорилась, что в её генах кровь иеронцев, потомков древней империи, что когда-то царствовала на Южном континенте.
А что, если здесь ключ?
Я присмотрелась к портрету, замечая украшение на шее мамы, дорогое, из лазоревых самоцветов колье и серьги, что так шли к её лазоревым, как у меня, глазам. Таких украшений у мамы не было, и я всегда думала, что художник, что её изображал, приукрасил.
Я прикрываю веки от лёгкого головокружения. Бред. Я самая обычная полукровка, и не нужно выдумывать всякие глупости и видеть во всём какие-то знаки.
Ноги уже почти не держали. Всё-таки активация магического резерва для неокрепшего от его мощи организма сказывался пагубно. Сделав диагностику, поняла, что всё намного хуже: моё поле истощено, удивительно, как ещё на ногах стою.
Но всё же волосы пришлось расчесать, иначе потом на голове будут заросли виноградника, которые не раздерёшь. Вернувшись на кухню, я взяла Пушистика и отправилась в гостиную. Прислушиваюсь к каждому шороху, отпустив питомца, ложусь на диван, удобно устраиваясь на подушке.
— В случае чего бей тревогу, — сказала я своему магическому другу.
Пушок вскарабкался на спинку и замер. Я улыбнулась, чувствуя, как веки сами собой закрываются, становясь тяжёлыми. О чем я успела подумать, так это о Долоре.
Неприятная встреча вышла. Долора совсем чужая, даже иногда не верится, что она мне сестра и у нас одна кровь. Может, это всё временно? И всё ещё наладится? Хотя с трудом верилось.
Меня снова прошиб озноб, и я подтянула к себе одеяло, чтобы укрыться. Мысли путались, а думать о том, что во мне снова проснулась стихийная сила, страшно. Ректора Маркуса настораживал этот факт, ведь полукровки разве только годны быть в запасе. Все чистокровные маги несут в себе частичку света или тьмы, которая открывает резерв силы. Так что для моих фокусов как минимум нужно быть чистокровной, что исключено. Мама была обычной женщиной. Я задумываюсь: но почему-то она попадала под пристальное внимание высокородных магов.
Здесь какая-то ошибка. Мыслительное усилие отбирало последние силы. Тело просто сдалось под тяжестью мыслей и проделанного трюка.
В полузабытьи мне виделись стены академии, адепты и курсанты, принявшие присягу новобранцы или, как было принято называть среди магов — рекруты.
Рамбрейт… Наши встречи были редкими, он как куратор и военачальник был постоянно занят, большую часть времени принимал участие в зачистках у Туманного Рубежа. Но когда мы пересекались, встреча напоминала горячую бурю в пустыне, которая каждый раз опаливала мне крылья и разжижала мозг. И это при том, что соблюдался безо всяких оговорок целибат. Ведь всё шло к браку. Как я наивно думала.
И тем не менее, я так думала не одна. Это подняло шумиху среди, так сказать, претенденток и почти скандал в семье Рамбрейта. Но его родители скорее не верили, что, между нами что-то серьёзное, и просто ждали, пока Каймер наиграется и пресытится. И оказались правы.
Моя невинность так и осталась со мной, ужасно, если бы я зашла слишком далеко. А потом бы разбилась об острые скалы предательства. Было бы ещё больнее.
Так что, не считая разбитого сердца, не всё так плохо. Последняя мысль утонула в шуме дождя и удаляющего грома. Не знаю, сколько мне удалось поспать, может, минуту, а может, час, но я ощутила ливневую свежесть на коже. И присутствие кого-то постороннего в моем доме.
Я притворяюсь, что ещё сплю, и медленно, бесшумно скользя рукой к подушке, пальцами нащупываю холодный металл. Хорошо, что я додумалась положить оружие под подушку.
Тот, кто был в комнате, явно не спешил нападать, иначе я бы давно была мертва. К осторожности и обороне мы были приучены с детства, удивительно, но нас научила мама, она знала много приёмов, благодаря которым мы с Долорой были достаточно подготовлены к суровому режиму академии.
Я почти не дышу, сжимая рукоять кинжала, напрягаясь всем телом.
— А ты и не такой страшный. Защищаешь свою хозяйку? Молодец.
Я замираю и не верю своим ушам. Голос мистера Бенета был слишком убедительным, чтобы это походило на сон. Но как он оказался в моем доме?!
Выпускаю рукоять и поворачиваюсь.
— Мистер Бенет, боже, как вы здесь оказались?!
Мужчина повернулся с Пушком, который удобно устроился у библиотекаря на локте и хоть бы чирикнул ради приличия для каких-то оправданий. Так нет, он блаженно прикрыл веки, цепляясь за грубое сукно рукава, когда тот его гладил под горлышком.
— Извини, Роилин, — библиотекарь, кажется, нисколько не
