образцом для других стран. Но как используется, например, металлургическая промышленность? Производственная мощность по выплавке стали нередко используется на 60–65 %. Но несмотря на это, мощности металлургической промышленности наращиваются, особенно прокатных станов. Даже в такой отрасли производства, как выплавка алюминия, потребность в котором все время растет, производственные мощности используются лишь на 87 %. При этом считается, что для США это вполне удовлетворительно. Работая в промышленности нашей страны, участвуя вместе со всеми советскими людьми в создании новых заводов, цехов, участков, больших и маленьких, радуясь их рождению, я здесь, в США, никак не мог спокойно смотреть на бездыханные громады доменных печей, ржавеющие в бездействии суда и корабельные доки, косяки металлорежущих станков, заброшенные причальные устройства, выключенные электропечи.
Одно дело слушать или читать о неиспользованных мощностях промышленности или транспорта, размышлять или анализировать цифры на ту же тему, а другое — видеть, ощущать это в натуре. Невольно поражаешься «недальновидности» людей, умудренных опытом, которые не могут спланировать своих действий. Однако дело тут не в глупости отдельных деятелей капиталистического общества. Американские капиталисты — не редко люди весьма умные и практичные. Но сама система капиталистического хозяйства, где регулятором являются рынок с его игрой спроса и предложения, стихийная погоня за прибылью, за личной наживой, за долларом, обрекает экономику страны на шараханье от бума и азарта подъема к спадам и застоям, к кризисам перепроизводства.
Несоответствие между мощностями и их использованием пришлось наблюдать на таком предприятии, как например, фирма «Булова». Здесь производятся часы. Во время нашего посещения этот завод почти не работал. Хорошее оборудование, прекрасная планировка предприятия напоминали «спящую красавицу». Владельцы принимают различные меры: организуют производство авиационных приборов, пытаются найти заказы на изготовление медицинских инструментов и пр. Они тщательно готовятся к грядущему увеличению спроса на часы, организуют блестящую рекламу не только внутри страны, но и за границей. Фирма придумывает различные модные формы часов, готовит производство новых типов часов, но результат все тот же — плохое использование мощностей. Временами сбыт увеличивается, администрация немедленно вкладывает средства в расширение производства. Но через некоторое время оживление сменяется спадом и предприятие вновь испытывает хроническую недогрузку.
Среди множества различных американских пред приятий есть большие и маленькие, первоклассные с современным оборудованием и карликовые заводики с устаревшей техникой. Вот, например, в городе Провиденс наряду с огромными первоклассными предприятиями существует крохотная фабричонка, где работают всего несколько человек. Здесь делают шерстяной трикотаж таких рисунков и текстуры, которые не делаются при массовом производстве. Сбыт хотя и небольшой, но вполне достаточен для существования этой полукустарной мастерской, специализирующейся на определенных товарах, выработка которых на крупном предприятии не всегда выгодна.
Еще более разительным контрастом является процветание одних и банкротство других фирм. Количество банкротств увеличивается. Развитие и процветание одних фирм здесь немыслимо без гибели других.
Угнетающее впечатление оставляют разоренные мелкие фермы в сельском хозяйстве США. Вспоминается посещение очень хорошей фермы в штате Огайо. Демонстрировалось оборудование и машины, которые применялись при выращивании кукурузы и для ухода за крупным рогатым скотом. Подобные машины в комплексе сводили ручной труд к минимуму.
После осмотра центральной части фермы был организован показ кукурузных полей. Всюду был порядок, типичный для процветающих ферм. Однако странное дело: чем дальше мы уезжали от центральной части фермы, тем чаще попадались участки, на которых находились различные полуразрушенные строения. Их вид не увязывался с отличным состоянием всего хозяйства и особенно самих посевов. Это был явный диссонанс. В конце концов выяснилось, что мы видели остатки разорившихся ферм, земли которых перешли в руки богатого соседа. Постройки доживали свой век, хирея и разрушаясь.
В некоторых жилых домах еще теплилась жизнь. Это часть семьи разорившегося фермера продолжает обитать на прежнем месте в ожидании известий от главы семьи, уехавшего искать работу в городе. Получить работу, конечно, весьма трудно. Чтобы найти ее, нужно обладать какой-либо профессией, научиться варить сталь или делать полиэтиленовую пленку, строить здания или вырабатывать цемент. Но фермер хорошо знал, как выращивать кукурузу и как ухаживать за животными. Правда, он имел дело с сельскохозяйственными машинами, тракторами, электромоторами, и это может помочь переходу на работу в промышленность или на транспорт, но ему все же требуется вновь обучиться незнакомой работе.
Наш гостеприимный хозяин подробно и даже с некоторой похвальбой рассказывал, когда и за какую цену он приобрел тот или другой участок. А их насчитывалось уже больше десятка за каких-нибудь 5–6 лет. Никакого смущения или неловкости не было заметно у богатого фермера, когда он говорил о разоренных соседях. Для него это обычное явление.
Огромна разница между внешним лоском благожелательности во взаимоотношениях между конкурентами и их скрытой враждебной деятельностью. Крепкое рукопожатие, дружеское «хелло!» (вроде нашего «здорово!»), игра в гольф, приятная беседа за коктейлем или торжественным обедом — и в то же время непримиримая война.
Конкуренты ведут картотеки о своих противниках по производству и продаже товаров. Изучаются деловые качества руководителя конкурирующей фирмы и его главных помощников, сильные и слабые стороны технологии производства, конструкции изделий. Анализируются цены. Не последнее место занимает изучение поведения тех же руководителей в быту, семейного положения, деловой квалификации, состояния здоровья и многих мелочей, которые на первый взгляд не имеют делового значения. Но в целом это дает бизнесмену близкую к действительности оценку сил противников, подсказывает тактические приемы конкурентной борьбы. При этом цель стратегии остается неизменной — победить своего соперника и занять его место на рынке.
Между конкурентами не может быть и речи о настоящей дружбе. Они не ездят друг к другу на заводы или фабрики. Мистер Джолсон, владелец двух небольших машиностроительных заводов, весьма любезно устроил нам визит на завод своего конкурента, но сам категорически отказался поехать с нами, говоря, что это будет нарушением правил бизнеса и что конкурент может расценить это посещение как нечестный прием с целью изучения возможностей предприятия-конкурента. Но мистер Джолсон и без этого отлично знал все, что ему нужно, о конкуренте.
Приведу еще серию контрастов из американской жизни.
Несмотря на наличие хорошо организованных столовых на промышленных предприятиях, часть рабочих, в целях экономии денег, приносит завтрак или обед с собой из дома. Рабочий съедает его непосредственно на рабочем месте, не моя рук, присаживаясь на ящик с де талями, на станину станка, на опоку или другой предмет, который находится поблизости. Лучше, конечно, со своим завтраком прийти в столовую и съесть его там. Но это разрешается не во всех столовых.
Нередко к началу обеденного перерыва автомобильный фургон развозит по заводу стандартные обеды, упакованные в картонную коробку. В состав обеда, а скорее, по-нашему, завтрака, входит молоко, бутерброд-сэндвич, фрукты, булка.
