выпытать больше информации, узнать чуть лучше Дениса. Все-таки журналистская натура даже с потерей памяти из меня не выветрилась.
Я взяла из шкафа два пледа, отыскала шапку с помпоном и удлиненную куртку. Надела всё это на себя и вышла из дома. Морозный воздух освежал, бодрил. Я закуталась в плед и села в плетёное кресло на террасе. Дом по периметру окружала снежная поляна, которая давала ощущение бесконечности, простора и в то же время комфортного уюта. Здесь действительно приятно находиться. Кажется, теперь я понимаю, почему это место мне так полюбилось.
Через несколько минут ко мне присоединился Денис. На нем была спортивная шапочка и горнолыжный костюм. Удивительно наблюдать за ним и подмечать какие-то мелочи, детали, которые на первый взгляд не бросаются в глаза. Черная шапка в данный момент оттеняла его карие глаза, и поэтому они казались более глубинными, зоркими, пронизывающими.
— Ты увлекаешься горными лыжами? — спрашиваю у него, пока он ставит наполненные чашки на столик.
— Я? — с удивлением перепрашивает он, и тут же отрицательно кивает. — Это ты у нас экстремалка.
— Я? — пришло мое время удивляться.
— Да, ты любишь острые эмоции и впечатления. Наверно этим ты меня и зацепила.
О чем это он? Скорей бы память ко мне вернулась.
Я спонтанно встрепенулась от легкого озноба. На улице морозит. Потянулась и взяла чашку, но только для того, чтобы почувствовать ее тепло.
— А как мы познакомились? — уточняю, и, ожидая ответа, не свожу с него глаз, наблюдая, как он закутывает свои ноги в плед и садится в кресло напротив меня.
— Эта была судьба.– Пытается отшутиться. Увидев краем глаза мой сверлящий на себе взгляд, начинает специально искусственно затягивать паузу. Делать неспешные глотки из своей кружки. Добавляя при этом, словно между делом. — Пей чай, с мелиссой, твой любимый.
Чай действительно пахнет ароматно, но почему-то я опасаюсь его пить. Кручу медленно чашку в руках и настаиваю:
— И всё же?
Денис переводит взор на двор и в очередной раз ловко меняет тему разговора:
— Как ты думаешь, может уже пора нарядить ёлку?
В этот момент я поняла, почему мой муж — монстр. Он жуткий энергетический вампир и самовлюбленный циник, который любит потешить свое эго, поиздеваться над беспомощным человеком, зная, что тот в данный момент зависим от него и находится практически в беспомощном информационном состоянии.
— Нет, думаю самое время, чтоб посадить картошку, — нервно бросаю ему эту фразу в ответ и откидываю плед, чтобы поставить чашку на стол и уйти.
Я хочу сбежать отсюда. Испариться, исчезнуть. Меня напрягает компания собственного мужа. Я его не знаю, не понимаю, в глубине души даже наверно остерегаюсь. Но Денис мгновенно подскакивает со своего места и останавливает меня жестом своей руки.
— Вика, извини, я пошутил. Хотел убедиться, что ты всё та же моя Вика и потеря памяти на тебе никак не скажется.
Почему-то выражение «моя Вика» меня в последний момент останавливает: есть в этих словах до боли что-то знакомое, откликающееся в моей душе. Но злость и обида во мне еще продолжают бурлить.
— Никак не скажется? — буравлю его гневным взглядом.
Да вся моя жизнь полетела теперь под откос. Я до сих пор не понимаю кто я? Чье место я сейчас занимаю?
Денис пытается меня успокоить:
— Знаешь, что бы ты прежняя мне ответила на это предложение? — Медленно и глубоко вздыхаю в нетерпении. Зачем задавать такие глупые вопросы? Знала бы, ответила. — Что уже поздновато, нужно было ёлку еще в мае поставить. Тогда бы к декабрю под ней оказалось больше подарков.
Он ждет, что я расслаблюсь, быть может, даже улыбнусь из-за его рассказа, но я только злобно закатываю глаза со словами:
— Ну извини, что не оправдала твоих надежд.
Денис, неожиданно для меня, сделал два решительных шага в мою сторону, и взял меня за руки.
— Вика, мы с тобой обещали друг другу быть и в горе и радости, и в болезни и во здравии. Пойми, ты нравишься мне любой. Я просто хочу, чтобы ты сама всё вспомнила. — Я опустила глаза, разглядывая наше сцепление рук. — Но если ты настаиваешь, то я расскажу тебе про наше знакомство. — Переводит свой взор на мои руки. — Почему у тебя такие холодные руки? Спрячь их скорее под плед. Тебе нельзя сейчас болеть. Садись!
Посадив меня обратно на кресло, он взял свой плед и тщательно и щепетильно укутал им поверх моего. Сам вернулся в свое кресло и начал неспешно рассказывать:
— Я в начале своей карьеры часто ездил по городам с презентацией своей продукции. Вот и в тот день, восемнадцатого июля, я возвращался на машине с очередного показа. В пути у меня пробило колесо, поэтому мне ничего не оставалось, как на запаске доехать до ближайшего автосервиса. — Было заметно как без пледа Денису прохладно и зябко, но он не жаловался, пытался отогреться уже чуть остывшим чаем. — Я свернул с дороги и оказался в вашем провинциальном городке. Оставил машину в автосервисе, а сам направился на поиски столовой. Но по иронии судьбы ближайшая столовая в этот день была закрыта на банкетное обслуживание, поэтому я купил в местном магазине хлеба и молока и направился к речке. Здесь я впервые увидел тебя. — После этих слов он поставил чашку на стол и посмотрел на меня в упор, лаская своим теплым взглядом. — Твоя рыжая шевелюра переливалась на свету, озаряя своим светом похлеще яркого солнышка. Увидев тебя, я уже не мог оторвать своих глаз. Но тогда я еще не знал, как сильно ты западешь мне в душу.
Его бархатный тембр голоса очаровывает, ласковый взгляд завораживает. И все эти ощущения, вперемешку с комплиментами, оказывают на меня какое-то магическое воздействие. Я словно впадаю в состояние гипноза, растворяюсь в его вибрациях, придыхании, энергетике. Но я должна быть начеку, поэтому пытаюсь отогнать от себя это наваждение, уточняя:
— И что ты подошел ко мне и познакомился?
Он загадочно улыбается, словно раскусил мой план. Чуть нагибается вперед и приглушенным голосом отвечает:
— Хм. Если бы всё было так просто. — Снова возвращается в исходное положение и уже обычным тоном добавляет. — Уверен, если бы я тогда к тебе подошел, то ты бы меня отшила.
Странное предположение.
— Почему ты так считаешь? — не хочу оставлять этот вопрос открытым.
— Ты очень яркая девушка и тебя можно было завоевать только хитростью и смекалкой.
Сканирует меня, наблюдая за моей реакцией. И я не выдерживаю:
— И что ты придумал?
Он берет чашку со стола, но предполагаю лишь для того, чтобы выдержать короткую паузу. Выпрямляется и, перед тем как сделать очередной глоток, отвечает мне:
— Я выкрал тебя, увез в свой замок и запер в нем, пока ты не согласилась стать моей женой.
Пробормотал наспех, сделал глоток и закрыл глаза, наслаждаясь вкусовым качеством фруктового чая.
Я не понимаю, он шутит сейчас или говорит всерьез? Еще бы утром я наверно улыбнулась, услышав эту версию нашего знакомства, но, прочитав запись в своем ежедневнике, я уже начинаю сомневаться во всем. А что, если он сейчас говорит правду?
Глава 6
— Денис, а ты вообще бываешь серьезным?
Услышав мой вопрос, он сразу оживает, открывает глаза и переводит взор на меня.
— Я не верю своим ушам. Вика, а тебя не подменили в больнице? Это точно ты? Ты так долго пыталась выбить из меня эту самую серьезность. Хотела, чтобы я оставался таким только на работе.
— Может и подменили, — перебиваю его. — Тебе лучше знать.
Настроение почему-то испортилось. У нас получается совсем неинформативный разговор. Он ничего не рассказывает, я ничего не вспоминаю.
— Викуля, ну не грусти. — Денис замечает мой перепад настроения. —
