Ты всегда мечтала о богатом муже, вот и нашла, ну и хорошо.
— Нет, не так. Я теть Зину боялась. Уж она-то точно со всей своей педоткровенностью скажет, какая я дура. А теть Зину я уважаю больше… больше всех.
— Ксюша, деточка, главное, чтобы ты сама была счастлива. А остальное — мелочи. Можно ведь найти и богатого мужа, который будет порядочным человеком.
— Да он в общем-то ничего, чуть помоложе вас, но еще может… пыхтит. Ну и я стараюсь… Иногда. Но жлоб невероятный. Все время требует отчета, сколько потратила, куда… Какое ему дело? Денег все равно до хрена, надо же их куда-то тратить?
— Мам, а почему ты не говоришь Ксане, что главное — найти работу по душе, пилишь меня за библиотеку, а Ксанка вообще не работает! — сказала Таня.
— Ксюше фундамент нужен, она непременно придет к пониманию того, о чем я тебе талдычу. Она умная девушка, я помню, как вы сдавали экзамены… Пятерки! А у тебя фундамент есть. И не пилю я тебя за библиотеку.
— Мам, ни фига ты не помнишь! — засмеялась Таня. — Вернее, не знаешь. Ксан, расскажи, теперь можно.
— Теть Зин, только не обижайтесь. Вот, например, экзамен по литературе эпохи Возрождения. Профессор давно пялился на меня, и я ему говорю: профессор, два нужных нам с Танькой билета, и я отблагодарю вас как захочете. — Зинаида Ивановна хотела сказать, что правильно будет «захотите», но сдержалась. Это прежде Оксана благодарила, когда ее поправляли, а теперь и обидеться может. И нехорошо получится, с подарками пришла ведь, — Он, конечно, — давай, прямо сейчас благодари, а я — нет. Вот когда сдадим, тогда и получите. Или никогда. Куда ему деваться? Приходим на экзамен, Танька берет крайний билет слева, я тот, который рядом. Все как надо. Получаем пятерки, а потом…
— Тебя это не шокирует, мам? — спросила Таня.
— А потом я говорю профессору, что у меня бойфренд — известный бандит, он стоит за дверью и, если только узнает что, — профессору кранты. — Оксана пьяно захохотала. — Вы бы видели его морду!
— Я догадывалась о чем-то подобном, — сказала Зинаида Ивановна.
— Правда?! — изумилась Таня. — И молчала?! Ты, великий наш педагог, завотделом Министерства образования?
— Танюша, великим педагогом я никогда не была, но и дурой тоже. Оксана была для тебя примером, что может случиться с честной девушкой, какие испытания могут ей встретиться. Она просто на практике воспроизводила жизненные ситуации, о которых я тебе говорила.
Оксана ничего не поняла из сказанного, да и не пыталась понять.
— Теть Зин, а почему Танька замуж до сих пор не вышла? Она же красивая девчонка.
Таня опустила голову, закусила губу.
— Да потому что не получилось. Был у нее Виталий, несколько месяцев встречались, а потом оказалось, что его наша квартира интересует больше всего. Таня до сих пор переживает. Она в министерстве работала, но там, после моего ухода, проблемы возникли. Потом в журнале заведовала отделом — тоже не сложилось.
— Чересчур принципиальной была, что ль?
— Ксан, какая была, такая и была. И хватит об этом.
— Нет, не хватит! — решительно сказала Оксана. — Теперь я не отстану от тебя, пока не станешь богатой женой богатого… и красивого мужика. Ты достойна этого, понятно?
— Ксюша, твое общество всегда было поучительным для Тани, — с мудрой усмешкой сказала Зинаида Ивановна. — Если ты не исчезнешь снова…
Но Оксана не поняла смысла ее усмешки.
— Клянусь — не исчезну, теть Зин! Дура я была, что не решалась звякнуть вам, честное слово — дура. Но теперь можете не беспокоиться — Таньке я помогу.
— Да ладно тебе, Ксана, — сказала Таня. — Хорошо, что мы встретились, снова вместе. Знаешь, я рада тебе, честное слово. И совсем не важно, кто ты, какой у тебя муж.
— Бахов! Ему, правда, за полтинник уже, но в ресторан придем — швейцары кланяются. Хочу в Париж, Лондон, кстати, ужасно скучный город — нет проблем. Я к тому, Танюша, что жизнь-то идет. И надо жить, а не сидеть в какой-то дохлой библиотеке. Оно ведь как? Глазом не успеешь моргнуть, станем старыми и страшными, никому не нужными. А зачем это?
— В библиотеке своя жизнь, — тихо сказала Таня.
— Какая, если платят две тыщи? Какой-то задрипанный директор комплименты говорит? Пирожными угощает? А может, и чего-то большего хочет по дешевке? Нет, Танька, мы с тобой красивые бабы и достойны лучшей жизни.
Таня ничего не сказала, лишь грустно улыбнулась. Тишина читального зала, воспитанные, интеллигентные люди, чувство собственного достоинства, уважения… Правда, их было так мало, в иные дни вообще не было, но заведующая — женщина. Комплименты — да, говорили иногда посетители, но так аккуратно, что ее отказ от знакомства с молодым человеком принимался с вежливой улыбкой и покорностью. Не было наглости, чего Таня и на дух не переносила.
— Проводи меня до такси, — сказала Оксана. — А то не дойду, что-то я увлеклась тут у вас. Но, Танька! Завтра — у меня! Это заметано. Я познакомлю тебя с Баховым… финансистом хреновым. Вот такие они все и есть, да…
— Пойдем, Ксана, я поймаю тебе такси, — сказала Таня.
Зинаида Ивановна загадочно улыбалась и кивала головой.
3
Домой Бахов приехал рано — в семь часов. Хотелось узнать, что же такого накупила себе Оксана сегодня, если много больше, чем на два часа, которые он ей выделил, задержала водителя?! Он знал, что женщины склонны к транжирству, полагал, что имеют на это право. Но всему ведь есть предел! Жил Иннокентий Петрович на Кутузовском, в солидном сером доме. После развода с первой женой купил две квартиры, соединил их в одну, и получилась уютная квартирка в триста квадратных метров стремя санузлами. На двоих вполне хватало, у Оксаны, помимо своей комнаты, была еще и комната-гардероб, где, кроме испанских платяных шкафов, иной мебели не было. А в тех шкафах — «Гуччи», «Ферре», «Кристиан Диор», «Версаче», «Армани»…
Разумеется, его жена должна выглядеть соответственно на любом приеме или вечеринке. Он сам об этом заботился всегда. Но каждый день ездить и покупать себе наряды, когда у тебя все есть, и самое лучшее, — это уже слишком.
Да и ревность покалывала в сердце. Он уже, так I сказать, не жеребец, а она молодая, красивая, страстная… И каждый день меняет наряды, тщательно красится, посещает парикмахерские, фитнес-центр, сауну с массажем, плавает в бассейне. Для чего? Или, вернее, для кого? Да уж Точно не для него, ибо, когда он возвращается домой, она сидит у
