сейбу на площадке перед отелем. Она ожила и заговорила, закачала из стороны в сторону своей вершиной, зашумела могучей кроной, зашевелила своими ветвями-стволами. И мне стало страшно…
Ведь сейбы — это не наши гибкие березки, дугой склоняющиеся перед порывами ветра. Это — гиганты, колоссы. Они не сгибаются, они могут только ломаться. И я стала ждать, что вот-вот рухнет, расколется на куски наша сейба. Так и случилось в ту ночь, только не у нас на площадке отеля, а у входа в порт рухнула одна из самых больших сейб в городе Конакри.
Гром грохотал непрерывно, но вдруг до меня донесся какой-то другой, особенный шум — шум низвергающегося с высот водопада. Я никогда не слыхала и не представляла себе, что так может шуметь дождь. Сплошная водяная стена закрыла все. Это был страшный, тропический ливень. Ливень с ураганом — по-местному он зовется торнадо. Торнадо срывает крыши с домов и хижин, рушит деревья, смывает дороги, превращая их в глубокие (до метра) бурлящие реки. Тогда останавливается транспорт, разрушаются постройки, гибнут люди. Эту стихию обуздать невозможно.
Ливень продолжался часа три. Во всем городе погас свет. Я сидела в темноте, но это только помогало мне сильнее воспринимать все величие, всю грандиозность и красоту торнадо, несмотря на страх перед происходящим.
Торнадо — это Гвинея, это могучие, грозные силы ее природы, думала я.
Никто в отеле не ложился спать в ту ночь. А наутро снова засияло солнце, и только погибшая, сломленная у входа в порт сейба напоминала о пронесшемся урагане.
Брожу по Конакри. С нетерпением жду завтрашнего дня. У меня завтра нет лекций, и наконец-то я смогу провести хоть целый день в Конакри, осматривая город и впитывая аромат еще незнакомой мне западноафриканской жизни. Как же это будет увлекательно, предвкушаю я свои впечатления!
Наш отель «Камайенн», как говорилось, находится на окраине города. Такси довозит меня до центра.
Большая часть Конакри расположена на острове Томбо, который в свое время искусственной дамбой был соединен с материком.
На материке помещаются Политехнический институт, среднее учебное заведение — лицей, несколько начальных школ, отель «Камайенн», Ботанический сад, госпиталь, стадион, некоторые посольства, много вилл и более скромных частных жилых домов.
Все ведомственные и общественные учреждения, магазины, рынки, кино сосредоточены на острове.
Такое размещение главной части города на острове становится понятным, если вспомнить, что Конакри еще недавно был маленьким городком и лишь после провозглашения независимости Гвинеи в 1958 году необычайно быстро разросся в сторону материка.
Такси везет меня как раз по дамбе, соединяющей остров с материком. В некоторых местах она настолько узка, что океан виден с обеих сторон.
Конакри имеет двести тысяч жителей (данные на 1965 год) и занимает относительно большую площадь. Город довольно разнороден. Наряду с центральной частью, застроенной европейскими домами, в городе немало улиц с низенькими одноэтажными постройками из необожженного кирпича-сырца, выбеленными снаружи и часто покрытыми соломой злаков, растущих в саванне[11]. Каркасом же для крыш при этом обычно служат длинные прочные стержни больших листьев разных видов пальм, например рафии или какой-либо другой, если рафия не встречается в данном районе. Крошечные окна прорезают стены таких жилищ.
Эти домики в сущности те же самые казы, то есть хижины, лишенные каких-либо элементарных удобств, в которых живет местное население вне городов.
Европейские здания в Конакри большей частью двухэтажные, но изредка попадаются дома высотой до восьми-десяти этажей.
Главное место в центре города занимает дворец президента — скромный двухэтажный белый дом, к которому сзади примыкает сад, выходящий на океан. Перед дворцом площадка с невысоким постаментом. На нем по-французски золотыми буквами выгравировано «Площадь Республики». Площадка с обеих сторон засажена огромными деревьями кайями[12]. С могучих ветвей некоторых из них сплошной бахромой свисает оленерогий папоротник. Его листья, рассеченные наподобие ветвистых рогов оленей, красиво декорируют деревья.
Дальше от дворца, за площадкой, проходит широкая улица — аллея, обсаженная высокими, густолистыми деревьями манго[13], вершины которых, переплетаясь между собой, образуют сплошной свод, дающий постоянную тень даже в полдень.
Эта аллея в одну сторону продолжается по направлению к католическому собору и выходит к морю. В другую — идет мимо Площади мучеников с памятником жертвам колониализма. На памятнике надпись: «Гвинейская Республика — жертвам колониализма». Около этой площади растет самая высокая в Конакри сейба.
Очень хороша в городе набережная, которая тянется на большом расстоянии вдоль моря. Усаженная с обеих сторон кокосовыми пальмами, набережная очень живописна. Здесь помещается отель «Франция», не менее комфортабельный, чем «Камайенн».
Пройдя от отеля по набережной несколько дальше в направлении от центра, мы любуемся гигантскими сейбами, украшающими морской берег. Затем ближе к рыбному рынку мы видим груды бананов, наваленных прямо на улице для оптовой продажи. Далее мы выходим к мысу, врезающемуся в пенистые прибойные волны открытого океана. Здесь помещается городской музей.
С мыса открывается широкий вид на острова Лос. В дальнейшем нам удалось посетить четыре из них (Касса, Тамара, Соро, Рум) и очень близко пройти мимо прилегающего к Руму еще одного маленького очаровательного островка. Живописно разбросанные по водному простору острова Лос очень украшают и оживляют вход в гавань Конакри.
Дерево манго
Груды бананов на улице около рынка для оптовой продажи
Недалеко же от гавани, тоже к Гвинейскому заливу, выходит один проезд, обсаженный деревьями с латинским названием «королевская поинциана», или, иначе, «королевский делоникс», из семейства цезальпиниевых[14].
Мне пришлось встретить в Гвинее начало дождливого сезона. Первыми возвестили приход лета серебряными колокольчиками, зазвенев, перекликаясь между собой лунными ночами, маленькие лягушки (из сем. Ranidae) на влажных западинках около «Камайенна». Это было 28 февраля.
И тогда-то, вслед за этим первым сигналом, возвещающим приближение лета, начали цвести деревья. Шапки белых, желтых, розовых, оранжевых, лиловых, ярко-красных цветов покрыли их ослепительными коврами. Словами нельзя передать силу захватывающего великолепия этих буйных тропических красок.
Но все же пылающим назвали лишь одно дерево среди всех — упомянутую выше «королевскую поинциану» с ее цветами-огнями. И мне почудилось, что пожаром горела аллея из ее деревьев, выходящая к океану, когда и туда попала.
Но вот мы приближаемся к району центральных рынков. Их в городе четыре. Ближе к морю расположен специально рыбный рынок, куда рыбаки непосредственно доставляют свой улов на продажу.
Вещевой рынок
Из трех остальных центральных рынков наибольший по территории представляет
