вы оказались здесь… — он усмехнулся своей собственной шутке. Затем резким движением снял мешок с моей головы и пока я моргала, пытаясь привыкнуть к яркому свету, скрылся. Я огляделась, обнаружив себя в огромной комнате, почти пустой, за исключением нескольких предметов меблировки и милейших пирамидок, разбросанных повсюду. Белые, зеленые красные. Я подняла голову, над ней оказался гиганский куст, путем долгого моделирования превращенный также в огромную пирамиду.
Руки мне привязали веревками, которые сильно натирали запястья. Мне понадобилось тридцать секунд, чтобы выпутаться. Я растерла покрасневшую кожу, потянулась. Очень любезно со стороны Денди, а меня похитил, несомненно, он, было оставить мою блестящую сумочку, наполненную столь необходимыми девушке предметами. Я поправила макияж, расчесалась. Засунула за пояс пару острых клинков. Я не дура, Фенрир прекрасен, и от мыслей о нем у меня подгибаются колени, но это не отменяет того факта, что он один из самых опасных личностей в Ново. Я потянулась, расправила складки на бежевой юбке, осмотр комнаты пришлось отложить, потому как раздался шум шагов. Я приняла максимально эффектную позу, положив ногу на ногу и улыбнувшись так, словно сейчас в комнату должно было войти Рождество.
;;;
Почему я не встретил эту женщину раньше? Почему я не касался ее кожи, не вдыхал запах. Где было это совершенство всю мою жизнь? Я двигался неспешно, нужно произвести на нее хорошее впечатление. Но еще я должен ее наказать, мой хвост… Рука сама взлетела к волосам. Ее хитрые зеленые глаза подмечают все, она улыбается одними глазами. Хочется ее облизать…
— Тебе очень идет новая стрижка — легкомысленно заявляет она, ее голос звучит тысячей колокольчиков и отдается где-то в глубине его души. Слишком чувствительно, может лучше убить ее.
— Иногда стоит обновлять стиль, — Фенрир сел на стул напротив. — Соня, у тебя красивое имя.
— Дала настоятельница в церковной школе — сказала девушка откровенно. Фенрир знал, что она лгала. Не было церковной школы, был интернат и больница для душевнобольных. — А твое настоящее имя, Роберт?
Фенрир дернулся. Он не любил свое имя.
— Ты вероятно думаешь, что ты здесь делаешь, Соня? — он обратил внимание на то, что она была не привязана, а ведь Крысолов наверняка связал ее. Ее руки, как две перепуганные голубки взлетели вверх, чтобы поправить прическу, когда он смотрел на выбившийся локон слишком долго.
— Ты соскучился — с улыбкой произнесла она. Ох… как она была права. Но Фенрир не смел себе в этом признаться.
— Ты украла мой хвост, я должен тебя наказать — произнес он и улыбнулся, обнажив острые, подпиленные зубы. Он ее не пугал, зрачки ее зеленых глаз не расширились в испуге, она не вздрогнула. Это было удивительно для Фенрира, давно никто так не смотрел на него. Она ждала… Спустя минуту, которая показалась для обоих вечностью, он продолжил:
— Но ты журналист и ты можешь мне пригодиться. Я хочу кое-что сказать миру. Я хочу, чтобы ты пришла сюда с камерой.
Идея пришла в голову Фенрира внезапно. Его большие серые глаза расширились. Он начал убеждать себя в том, что она нужна ему только как журналист. Любить опасно, любовь причиняет страдания. На миг ему показалось, что на лице ее промелькнула тень разочарования, но затем она улыбнулась и произнесла:
— Я постараюсь быть тебе полезна, Адский Пес.
;;;
Бесит, бесит, бесит! — я ударила кулаком по груше. Я хочу этого мужчину, а он хочет журналиста. Надеть мне на голову мешок и отослать в неизвестном направлении. Хорошо, что гонорар за хвост не забрали и не убили. Да, это хорошая новость. Но когда я вижу его руки, глаза, когда я чувствую его запах. Боже милостивый… я с ума схожу.
Удар рукой, локтем. Ногой, кулаком и еще раз повторить.
Голограмма тренера показывала мне как атаковать в уличной драке. Не жалею, что проплатила себе абонемент на эту программу. С меня капал пот, розовую повязку со лба можно было выжимать. Но я слишком расстроилась, и в голове роилось слишком много образов. Стены изменялись, растягивались, обрывались в бесконечность. Тинейджеры на улице включили нью металл и музыка проникала в открытые окна всполохами серебряного и фиолетового. Я проглотила одну из разноцветных пилюль, выписанных мне доктором и цвета померкли.
Максим был в экстазе, когда я рассказала об интервью из тайного логова Фенрира. Он пообещал мне первые полосы на три следующих номера и увеличение зарплаты вдвое. "В логове волка" — решил он назвать серию и умолял меня сделать все, чтобы не потерять эту возможность. "Если понадобится — переспи с ним!" — кричал он на все издательство. Да я бы и рада, но он показал свою заинтересованность ко мне только как к журналисту. Раздался вежливый стук в дверь.
Черт! Так вежливо стучит только полиция.
Я открыла дверь, на пороге стояло двое мужчин в черном, светящие значками, мое шестое чувство не подвело.
— Добрый вечер, проходите — я пропустила их в дом, излучая дружелюбие. Хорошо, что я в розовом спортивном костюме, состоящем из шорт и короткого топа. — Я так понимаю, вы пришли поговорить о Фенрире?
Отвлекшись от созерцания моих ног, тот что помоложе произнес:
— О нем самом — мы получили информацию, что вы сталкивались уже дважды и он заинтересован в сотрудничестве с вами.
Я провела их в столовую. Предложила кофе. Молодой отказался, тот что в возрасте не смог отказать себе в чашечке кубинского кофе. Достать его было сложно, но не противозаконно. В моем доме невозможно было найти ничего противозаконного. Очкарик 69 хранил свои игрушки в другом месте…
Молодой был привлекателен — золотистые волосы, голубые ясные глаза, намечающиеся у глаз морщины. Лет через двадцать он отрастит усы, поседеет и станет копией своего напарника. Я удержала смешок в груди. Инициативу в беседе перехватил старший в команде, пока молодой рассеяно оглядывал мою квартирку. Бьюсь об заклад, он снимает интерьер на камеру, встроенную в контактную линзу.
— Он сказал, ему нужен журналист.
— Почему вы? — голос его был басовитым, но негромким.
— Я лучшая. Спросите у моего босса.
Он оставил мою фразу без ответа, уже спросил.
— Вы рассматриваете сотрудничество с полицией Ново?
Моим ответом был:
— Я похожа на самоубийцу?
Красавчик решил подключиться к беседе, видимо съемка моих апартаментов была завершена:
— Соня, мы сможем вас защитить.
В голубых глазах было столько тепла и участия, что будь я поглупее или не знай столь хорошо правила этого города, могла бы купиться.
— Я сделаю свою работу и возьму интервью. Больше подставлять себя, чем я и так это делаю,
