Книга Измена. Она его украла - Лия Флекс

— Да уж, — чуть подумав, добавила. — Спасибо. Иначе так и жила бы в розовых очках. А он за моей спиной водил любовниц. Как же это гадко!

Я поежилась, обхватив себя за плечи.

— Гадко, согласен, — увидев мой жест, предложил. — Хочешь, камин разожжем? Дом немного остыл за время отсутствия родителей.

Я пожала плечами. Мне в принципе сейчас все равно: холодно ли, жарко, уютно или нет.

Влад все-таки пошел разжигать, и я увязалась следом. Лишь бы не сидеть в тиши вечереющей комнаты в одиночестве. Иначе не удержусь и скачусь в самоедство, слезы и черную депрессию.

В большой гостиной оказалось очень уютно и красиво. Весь дом был пропитан семейной любовью и светом. Разные мелочи, вроде декоративных статуэток, картин в резных рамках, фотографий на стенах — очень оживляли интерьер. И все эти вещицы были очень к месту, что говорило о хорошем вкусе хозяев.

В глаза бросилась старая цветная фотография. Такая и у меня есть, родом из детства.

— Это ты? — спросила у Влада, указывая на мальчишку в коротеньких шортиках.

— Да, — мне показалось, или он смутился. — Мама очень любит эту фотографию и всегда вешает на видное место. А ее подруги обычно спрашивают хором: неужели это ваш Владик? Какой славный мальчуган!

Влад так забавно и точно изобразил голоса тех самых маминых подруг, что я не удержалась и прыснула со смеху.

— Прости, — поставила рамку на место, — но ты и правда на этом фото очень славный мальчуган.

— Спасибо, наверное, — пробурчал Влад, отворачивая лицо к камину. От маленького мальчика на фото мало что осталось. Сравнила его с оригиналом и сходство нашла лишь во взгляде, в те редкие минуты, когда Влад улыбается.

— Сейчас станет теплее, — сказал он, пристраиваясь на ковре у камина. — Дров много, сухие, так что не замерзнем.

Я сажусь рядом, вытягивая ноги поближе к теплу. Языки пламени завораживают. Хочется бесконечно смотреть, не отрывая взгляда. Что-то есть магическое в причудливом танце огня: хочется окунуться в него целиком, избавиться разом от грязи, боли, переживаний, людской несовершенности, собственных обид.

— Хорошо здесь, да? — говорит Влад, поддавшись очарованию стихии.

— Угу, — отвечаю ему, не в силах сконцентрироваться на чем-то еще, кроме искорок огня.

Где-то вдалеке трезвонит мой телефон, но мне лень даже пошевелиться. Здесь и сейчас мне чуточку легче, и нет никакого желания возвращаться в жесткую бесцветную реальность.

Глава 5

Мелодия обрывается, чтобы начаться снова. Телефонная трель раздражает, разрушая очарование момента. Со вздохом иду к сумке, чтобы посмотреть — кому там неймется.

Кто бы сомневался! Юра звонит. Собираю всю свою неуверенность в кулак и отвечаю максимально спокойным тоном.

— Да!

— Ты где? — спрашивает он.

— Это имеет значение? — меня возмущает тот факт, что он ждет отчета в сложившейся ситуации.

— Конечно, имеет! Ты все еще моя жена и я хочу поговорить с тобой в спокойной обстановке, без посторонних, — последнее слово выделяет со злостью. Как его задело присутствие Влада!

— Не вижу в этом смысла. И так все ясно, обсуждать здесь нечего. Ты — спишь с коллегой по работе, я тебе больше не нужна. Точка.

Внутри все бушует, но я не позволяю эмоциям прорваться. Только не сейчас.

— Тань, не дури! Ну, ошибся, бывает. Что же теперь — перечеркнуть десять лет брака? Мы же даже не ссорились никогда всерьез. И сейчас справимся.

Повисает пауза. Я в таком глубоком шоке от подобной наглости, беспринципности и отмороженности, что теряю дар речи. На выручку приходит Влад, который, оказывается, стоит за моей спиной уже какое-то время и все слышит.

— Дай-ка мне, — командует он. — Юрий, у Вас какие-то проблемы с пониманием русского? — агрессивно начинает он, выделяя обращение и имя. — Татьяна ясно дала понять: мириться с Вами не собирается, в душевных излияниях не нуждается. Какие вопросы могут быть?

— Тебя спросить забыли! — доносится не менее агрессивное от мужа. — Отдай ей трубку! Таня! Слышишь меня? Ты что — дома у этого адвокатишки??

— Адье*! — говорит Влад и вешает трубку. — Так захотелось дать ему в морду, не представляешь!

— Почему же? Очень даже. Но, боюсь, что этим делу не поможешь. Хотя согласна, было бы приятно, — улыбаюсь. — Спасибо, что заступился. Я растерялась ужасно. Всегда теряюсь, когда он такой: уверенный в своей правоте, настойчивый.

— Ничего, теперь у тебя есть я. Помогу, чем смогу, — ухмыляется Влад и это звучит как-то двусмысленно.

— Спасибо, — ставлю телефон на беззвучный и прячу в сумку. — Мне бы в уборную, — краснею, как ребенок.

— Конечно! — спохватывается Влад и показывает рукой. — От кухни налево. Сейчас принесу свежее полотенце и что-нибудь переодеться.

— Спасибо, мне даже неловко…

— Глупости. Ты моя гостья сегодня. Родители точно не будут против, они и сами большие любители шумных компаний, застолий, нашествия родственников. Никогда не понимал этой тяги — неделю жить с друзьями или дальней родней. Но им комфортно и не в напряг.

— Ого! Наверное, это здорово. У меня никогда не собирались друзья большой компанией. Как-то не до этого было. Всегда вдовеем: я и Юра, — закончила грустно.

— Давай не будем о нем, — предлагает Влад и уходит наверх, в поисках одежды.

Я остаюсь в прихожей, в ожидании его возвращения. На тумбе у входа жужжит уже не мой телефон. Сначала идет вызов, потом начинают приходить смски. Не сдерживаюсь и подхожу ближе. Света строчит одно сообщение за другим.

«Владик, возьми трубку!»

«Пожалуйста, это важно»

«Ты не можешь поступить так со мной?! Владь!»

Да ладно! Хочется мне сказать. Серьезно? У них с Юрой одна программа на двоих? Сначала изменили, а теперь насильно пытаются вернуть обиженную половину. Что за цирк! Тем временем, Света продолжает.

«Владик, я беременна! Имей совесть, мне нервничать нельзя»

И опять вызов. В этот момент спускается Влад и застает меня за рассматриваем собственного телефона. Хорошо, что в руки не взяла. Но все равно неловко.

— Света звонит, — говорю как можно ровнее. Но в душе все восстает. А если он сейчас кинется к ней обратно? Ребенок — это все-таки очень серьезно, а Влад не похож на подлеца, что бросит жену в положении. И тогда я останусь со своим неверным мужем наедине. И это пугает меня сильнее, чем раньше.

— Пусть звонит, — отмахивается он, — ничего нового я там уже не услышу.

— Вдруг, что-то важное? — не понимаю зачем, но настаиваю. Гадкое ощущение, что он должен знать правду, но напрямую сказать не могу.

— Все завтра. Я ужасно вымотался сегодня. Да и работу никто не