мешкала, скорее озадаченная, чем напуганная. Мужчина прикрикнул на неё. Повозка медленно тронулась. Маг растянулся на сене, решив немного передохнуть. Только сейчас он ощутил, как устал за день. От сена шёл крепкий аромат льняного масла, перебивавший запах пота.
- И кто же дед твой, что говорил быть таким добрым к путникам? – Продолжил разговор маг.
- Он разговорчивый был. Вдвоём, говорил, ехать всяко веселее, чем одному. Меня он учил этому. Штрасгер, дед мой, охотлив до споров был. Раз он как-то заговорил зубы колдуну Лотарю. Так тот приказал после смерти похоронить его в бочке с маслом. Или вот что ещё было. Господина его Дитрих звали. Сильно он лошадей любил. И дед ему что-то такое рассказал, что потом Дитрих маслом дедовым жеребцу любимому шерсть маслил. А когда по этим землям проезжал граф Кордис, то потом целый месяц его рыцари ходили в доспехах, что на солнце блестели – вот как намащены они были. Эх, да вот жаль только этому не обучил он меня. Из Штрасгера учитель не вышел. С трудом я продал две бочки на ярмарке за день. К темноте только домой поспею. И даром он отцу сказал назвать меня Олле. Но вот чему дед обучил меня – помню и как могу исполняю. Как дела вести не смог научить, но обучил, как к людям относиться. Не бросать их, хоть колдун он или нищий.
Крестьянин говорил на южно-имперском диалекте. Что самое забавное, его речь больше походила на говор местной аристократии, чем на крестьян из тех мест. Лантевит редко слышал их разговоры. Всё же южные имперцы в королевстве Аурорес встречались в основном во время войн.
- Добрый твой дед был.
- Верно это, - Олле бросил взгляд через плечо, - а тебя как звать?
Об этом перерождённый не думал. Да и считал скорее вредным. Если дать волю размышлениям на эту тему, можно прийти в тупик. Выбирать подходящее из окружения Лантевита или узнавать имена из этого мира – перерождённый не думал. Человеку нужно имя. Маг решил выбрать первое попавшееся:
- Меня зовут Лотарь, как и того колдуна.
- Может он предок твой?
- Нет, я вообще не из этих земель.
- Верно, говоришь ты чудно как-то. Откуда же ты?
- Разве ты знаешь много земель? О моей ты скорее всего и не слышал.
- Это тоже верно, - спокойно согласился Олле. – Куда же твой путь ведёт, раз ты зашёл так далеко от родных земель?
- Кто знает? – Лотарь усмехнулся, - сначала бы я дошёл до мест, где я нужен.
Крестьянин задумчиво закручивал ус. Он замолчал, но по его виду Лотарю было ясно, что тот просто не решается что-то сказать. Торопить Олле маг не стал. Лежать на повозке было несказанно приятно. От дремоты спасало только то, что заметно потемнело, а вместе с тем и похолодало. Маг чувствовал, что точно бы здесь и заснул, не став дожидаться окончания поездки.
- Ведь ты не первый колдун в наших краях, - внезапно заговорил Олле.
- И что же он? – С интересом спросил Лотарь.
- Да вот тоже появился считай из ниоткуда. Да вот осел у нас. Мы его поначалу побаивались. Колдун – он всякого натворить может. Кто знает, что у таких на уме. Может скот портить начнёт или девок.
- И не портил?
- Не портил, - кивнул крестьянин, - мы к нему привыкли потихоньку. Да и польза от него есть. К нему за помощью приходят люди. Так он советом или колдунством помогает. Ему за помощь и несут кто яиц, кто молока, одежду тёплую или ещё чего. Он считай этим и живет.
Лотарю было понятно, что это не пустой разговор. Крестьянин рассказывает о том колдуне явно со значением. Чего он хочет от мага пока не понятно. Очевидно, что в итоге разговор сведётся в определённое русло. Лотарь насторожился, но не подал виду.
- Неужели он вам помогать перестал?
- Да нет, помогает как может. Вот только тоска у него появилась лютая. И раньше видно было за ним, что гложет его изнутри что-то. Нам он душу не изливает. Живёт с нами рядом, а так ни с кем не породнился. Да жаль его. Видно, что чужие мы ему все. Да всё равно жалко его нам.
- Может случилось что-то у него? Потому и грустит.
- Да кто ж знает, нам он ничего не рассказывает. Да жалко ведь парня. От тоски он возьмёт и утопится в пруду. В том году Шпатен, сын гробовщика, на осине удавился. Перед этим тоже грустный ходил всё. Тот дурной и злобный был, да всё равно жалко.
Крестьянин обернулся. Он жевал в задумчивости ус. Лотарь столкнулся с тяжёлым оценивающим взглядом. Крестьянин думал. Что-то взвешивал в уме. Магу недоело с заинтересованным видом ожидать продолжения рассказа о том колдуне. Он принялся рассматривать серые тучи, стараясь придать себе как можно более беззаботный вид.
Вздох Олле прервал раздумия Лотаря. Маг приподнял голову. На него смотрели глаза маленького феодала, пришедшего к магу-регенту в поисках спасения. Лотарь по-настоящему удивился.
- Поговори с ним. Попробуй хоть выяснить чего стряслось у него. Видно же мается он. Ты поговори главное. А мы тебе кров и еду пока дадим. У тебя и сумы за плечами нет – дадим. Да хоть на кобыле довезу до деревни какой ближней или до города к рынку. Ты главное поговори с ним.
- Почему он меня слушать будет?
- Дак вы колдуны же. Свой своего всяк лучше понимает. Да и ты явно непростой, как и он. Вам и поговорить о ремесле своём можно. Он чуть старше тебя будет. Тоже не из этих краёв.
- Хорошо, поговорю я с ним, - Лотарь пожал плечами.
Усы крестьянина расплылись в довольной ухмылке. Он готовился получить отказ от неизвестного бродяги. От положительного ответа крестьянин развеселел. Слишком живо отреагировал на помощь колдуну, которого, как говорил Олле, было всего лишь жалко. Лотарь чувствовал за словами крестьянина особый интерес.
Видимой причины отказывать на предложение для Лотаря не было. Это первый шаг к освоению в новом мире. Всё складывается слишком удачно пока. Перерождённый явно ощущал
