нервно сигналили, когда голубь робко постукивал клювом по стеклу окна, девушка сидела неподвижно. А сейчас ее рука нарушила это телесное молчание. Затем последовал другой жест, она коснулась груди в области сердца. Что-то кольнуло. Затем внутри все сжалось, и сердце стало сильно болеть. Девушка откинулась назад, закрыла глаза и открыла рот. Дышать не получалось, но выдержка и терпение позволили не впасть в панику и спокойно перенести это состояние. В отличие от Ксении, Ирен знала, что с ней происходит. Девушка впилась пальцами в обшивку кресла. Больше болела душа, чем тело и физическая боль в данный момент позволяла перенести терзавшие ее переживания. Когда все утихло, она просто осталась сидеть так же, но опустила руку.
— Умерла. — Этот тихий шепот был словно мурашки по коже.
Девушка старалась дышать глубоко, но ровно. Это помогало дыханию как можно быстрее восстановиться после недавней нехватки кислорода. Одна слеза проскользнула из уголка глаза. Это была та редкая минута слабости, которую ведьма могла себе время от времени позволить. В отличие от Ксении, Ирен не боялась чувств. Однако проявляла их крайне редко. Это было обусловлено ее сущностью. Ее ведьмовская сила связана с землей, посему, импульсивность не была частью такой натуры. Когда ее учитель и наставница решилась на столь серьезный и откровенно глупый поступок, девушка покорно приняла его. Даже сейчас ей хотелось упасть на колени и умолять Ольгу сохранить свою жизнь, но она не могла ослушаться. Ольга всегда не договаривала и девушка искренне надеялась, что за решением верховной ведьмы кроется скорее необходимость и это только начало. За внешним спокойствием внутри томилась израненная душа. В гробу послышался приглушенный стон.
Глава 4
Мужчина, тридцати, с маленьким хвостиком, лет в старинной одежде лежал смирно, только глаза подтверждали, что он действительно жив. Его возраст определить было бы сложно из-за усов и бороды, но Ирен уже знала всю биографию этого человека.
Девушка оставалась неподвижной, и теперь в ее глазах не было никакого сожаления или грусти, была только злость. Мужчина обвел взглядом комнату, как только мог это сделать из своего положения. Он лежал и не решался подняться. Девушка ждала. Но любому терпению, даже такому как у Ирен приходит конец, и девушка заговорила. Голос ее был властным, грозным, но не грубым.
— Доброе утро спящая красавица.
Парень, хоть только недавно и был мертв, но не растерялся.
— Тогда уж красавец.
— Я бы так не сказала. — Девушка встала и подошла к нему. — Долго будешь тут прохлаждаться?
Парень, увидев ее, округлил глаза.
— Мать честная. Никак к самому дьяволу попал? Вся черная, как нечистая.
— Хватит паясничать будто про нечисть не знаешь.
— И говоришь не по-нашенски. Басурманка никак иначе.
Ксения уже вытащила бы мужчину из гроба за грудки и, сверкая своими светящимися глазами, напустила бы страха, но Ирен была совсем другой. Она просто повернула голову немного в бок и продолжила бесстрастно смотреть на вынужденного гостя. Невольно ее взгляд все же упал на зеркало висевшее прямо напротив.
Девушка осмотрела себя в нем. Ее образ начинался с длинных, прямых черных волос. Затем черное платье в пол. В том же цвете туфли. Классика черного цвета всегда была актуальна, но на ней это выглядело особенно зловеще. Ольга не смогла перебороть в Ирен эту любовь к черному цвету. Это был траур, длившийся не один десяток лет.
— Вставай. Не то, к чертям обратно и отправлю. — Девушка показала вниз, намекая на ад.
Но, мужчину было не провести. Он тоже не просто знал про ведьм, он сам был ведьмаком. Причем, не простым. Но, об этом попозже.
— Если я здесь, то туда я точно не тороплюсь. Меня зовут…
Собеседница его тут же перебила.
— Теперь тебя зовут Николас. Ты англичанин, но живешь в Париже, а сейчас гостишь у своей сестры… — она показала на себя. — …в Лондоне. Ты родился в 1993 году 30 мая…
— Погоди. — Молодой человек поспешно вылез из своей "постели" и уставился на девушку. — Какой к черту 1993 год?
— Такой. Сейчас 2023 год.
Ирен была довольна любым моментом, когда заставала врасплох гостя. Мужчина задумался. Он выглядел крайне нелепо для двадцать первого века, не считая того, что находился в гробу. Его одежда была из шестнадцатого столетия. Однако, Ирен оценила дороговизну костюма и сделала вывод, что мужчина умел одеваться по моде того времени. Она не знала полностью всю историю. По какой причине его убила Ольга, по какой вернула обратно, но ей дали указание беречь парня.
— Кому я обязан своим возвращением? — Николас уже догадывался, каким будет ответ, но все же задал свой вопрос.
Девушка посмотрела на него максимально жестко, как только могла. Ирен смирилась с одной своей утратой, но Ольга просила смириться и со второй, потому, что она сама так решила. Как преданный ученик и последователь, Ирен винила в смерти главного человека в своей жизни Николаса, но, в потере Ольги она даже не знала, кого назначить ответственным. Ирен вспомнила, что мужчина задал вопрос, и ответила просто.
— Она.
Николас недовольно фыркнул. Ему не понравилось то, что Ольга распоряжалась его жизнью по своему усмотрению. Мужчина, естественное, был зол.
— Интересно. Сама убила, сама воскресила. — С нескрываемым раздражением произнес Ник.
Ирен тоже не была довольна присутствием убийцы своего любимого в квартире и старалась не смотреть на стоявшего напротив мужчину. Однако долг и обещание были важнее собственных чувств.
— Она знала, что ты не виноват в смерти Катерины. — Ирен постаралась вернуть голосу обычную бесстрастность, так как вспомнила про Ефима.
— Тогда зачем убивала? — Лицо Николаса выражало только презрение.
— Если ты не виновен в смерти Катерины, это еще не значит, что ты не виноват в других грехах.
— Я не знаю, о чем ты говоришь. Мне нужно с ней увидеться. — Ник нахмурился и пошел к выходу, пытаясь понять, куда следовать дальше.
— Не получится, она сейчас там, откуда вытащила тебя. — Ирен чуть повысила голос, чтобы ее слова точно были услышаны.
Николас вернулся на свое место и вопросительно посмотрел на девушку.
— И как же она это сделала? — Теперь настал черед удивления. Ник действительно не мог уложить в голове сей факт.
— Тебе лучше не знать.
Их разговор начал переходить на повышенные тона.
— О чем ты толкуешь? Меня только что вытащили с того света, но я теперь не я и даже не могу узнать, где Ольга.
— Она умерла и точка.
Николас тут же замолк. Это все выходил за рамки понимания. Он отвернулся и провел руками
