Он болтал не переставая с момента получения приглашения. Хотя однажды на какое-то время и пал духом. Маршал всего Кавелина приглашает типа вроде него на празднование Дня Победы? Не иначе, здесь кроется какое-то издевательство. Какая-то злая шутка…
– Перестань нести чепуху и прыгать, – негромко произнесла его супруга. – Хочешь, чтобы тебя приняли за уличного забулдыгу?
– Радость Сердца! Глазки Оленихи! Ты права. Абсолютно. Но я тот, что был раньше, и об этом кричат мои раны. Шрамы. Если начать их считать…
Непанта рассмеялась и подумала, что обнимет Браги так крепко, что у того треснут ребра.
Казалось, прошли века с того времени, когда они последний раз были так счастливы, и вот уже целую вечность её не разбирал такой радостный смех.
Судьба была к ним неблагосклонна. Все, что затевал Насмешник, заканчивалось провалом. А когда что-то начинало складываться, он в припадках оптимизма ставил все на кон («Будь уверена, на сей раз я сорву большой куш!») – и терпел крах. Но у них оставалась любовь. Они не потеряли её, даже когда отвернулась удача. Маленький треугольный мирок, состоящий из них и сына, по-прежнему сохранил свое совершенство. А вот время оказалось к Непанте благосклонным. Ей было уже за сорок, но выглядела она так, словно только что шагнула за свое тридцатилетие. Нищета сказалась не столько на внешности, сколько на состоянии духа.
С Насмешником все обстояло по-иному. В его душе шрамов не осталось, все они были на теле и являлись результатом действия кулаков и ножей врагов. Он по-прежнему продолжал свято верить в свое высокое предназначение.
Ворота дворца охранял солдат новой национальной армии. Маршал занимался её организацией со времени победы под Баксендалой. Часовой был вежливым молодым человеком из вессонов, но сейчас он хотел увериться в том, что эти люди не пытаются незаконно прорваться на прием.
– А где ваш экипаж? – спросил он. – Сюда все прибывают в экипажах.
– Не каждый может позволить себе иметь карету. Но мой муж был одним из героев войны. – В тех случаях, когда требовалась ясность, вместо Насмешника всегда выступала Непанта. – Разве это приглашение недействительно?
– Да, конечно. Все в порядке. Вы можете пройти. Но кто вы? – Женщина перед ним держалась холодно и уверенно, почти по-королевски.
Непанта на этот вечер собрала все остатки аристократизма, которым обладала до того, как влюбилась в этого безумца и сочеталась с ним браком… Сейчас казалось, что это произошло сотни лет назад.
– Его жена. Я же сказала, что он мой муж.
Солдат, страдая всеми этническими предрассудками Кавелина, не мог скрыть своего изумления.
– Может быть, показать наш брачный сертификат? Или, может, вы позволите ему пройти и привести маршала, чтобы тот подтвердил наши личности?
Её полный сарказма голос разил как кинжал. Непанта умела превращать слова в смертельное оружие.
Ухмыляющийся Насмешник нетерпеливо топтался рядом.
Маршал действительно выбирал себе странных приятелей. Солдат уже достаточно долго находился на службе, и ему доводилось видеть друзей военачальника даже еще почуднее этих. Часовому не оставалось ничего, кроме как капитулировать. Ведь он в конце концов простой пехотинец, и ему не платят ни гроша за то, чтобы он думал. Если они окажутся на приеме не по праву, во дворце найдётся кому их вышвырнуть.
А если говорить по совести, то эти двое нравились солдату больше, чем многие из тех, кто приехал недавно в экипажах. Некоторым из них он с наслаждением перерезал бы глотки. Что стоят те двое из Хаммад-аль-Накира… послы страны, готовой с радостью сожрать его маленькую родину.
Насмешник и Непанта встретились с новыми трудностями у дверей дворца, но маршал, оказывается, это предвидел. Появился адъютант и обеспечил проход гостям.
Это немного раздражало, но Непанта свой язычок придержала.
В своё время, хотя и на краткий срок, она была хозяйкой королевства, где весь Кавелин мог бы быть скромной провинцией.
Что же касается Насмешника, то он ничего не заметил.
– Грудка Голубки, ты только представь. Мы внутри королевского дворца. И меня лично пригласили пожаловать. В прошлые времена был не один раз притаскиваем сюда и закован, или тайно влазивал или влезал – не знаю, как правильно, – с целью ограбливания, или даже призывался через задний проход, дабы обсудить тайные делишки сомнительного свойства. Приглашен! Подумать только! Как почетный гость. Никогда.
Адъютант маршала Гжердрам Инредсон рассмеялся, хлопнув Насмешника по плечу.
– Вы совсем не изменились, не так ли? Прошло шесть-семь лет. Вы немного поседели и, может быть, стали чуть грузнее, но в душе все тот же.
Он посмотрел на Непанту. Это был короткий взгляд, но она поняла, что Гжердрам сумел высоко оценить то, что увидел.
– Но вы, Гжердрам, изменились, и очень, – сказала она, и тембр голоса подсказал, что его внимание замечено. – Куда делся восемнадцатилетний мальчик?
Взгляд Гжердрама метнулся к восхищавшемуся окружающей роскошью Насмешнику, затем обежал её прекрасное тело и наконец остановился на её глазах. Адъютант маршала машинально облизал губы и, покраснев, пробормотал:
– Наверное, он вырос…
Непанта не могла противостоять искушению подразнить молодого человека и слегка пофлиртовать. Пока Гжердрам вел их к большому залу, она лукаво интересовалась его семейным положением и спрашивала, кто из придворных дам его возлюбленная. Когда они пришли, супруга Насмешника сумела основательно вскружить голову молодому адъютанту.
И вот они в большом зале. Непанта страшилась этого момента. Вначале она даже хотела отказаться от приглашения. Но теперь она трепетала от радостного возбуждения. Как хорошо, что она все-таки пришла. Непанта перебросила длинную прядь черных волос вперед так, чтобы та легла на обнаженное тело, подчеркивая прекрасную форму груди.
На какой-то момент она снова ощутила себя девятнадцатилетней.
Первой, кого она увидела, была супруга маршала Элана, которая встречала гостей у дверей. Непанта на мгновение испугалась. Эта женщина когда-то была её лучшей подругой. Но доставит ли ей удовольствие эта встреча?
– Непанта!
Рыжеволосая женщина обняла гостью, сразу же уничтожив все опасения.
Отпустив Непанту, Элана повторила процедуру с Насмешником.
– Бог мой, Непанта, до чего же хорошо ты выглядишь. Как ты поживаешь? Ты не постарела ни на час.
– А все это лично я, искусный художник, известный маг, владеющий секретом вечной красоты женщин павшего Эскалона, самых красивых в мире, до того как их отечество погибло, сохранявших двадцатилетие далеко за пятьдесят. Превосходный напиток против действия времени, – торжественно объявил Насмешник и разразился хохотом. Толстяк обнял Элану и, как бы невзначай возложив ладонь ей чуть ниже спины, закрутил её в каком-то сумасшедшем танце.
