а это? Орел?
Подхватив со стенда несколько свежих газет и пару модных женских журналов, Аня положила их перед киоскершей.
— Двадцать аистов, — сообщила та.
Анна с облегчением отсчитала медь, постаравшись запомнить цены на витрине. В плоском кармашке кошелька лежали купюры с изображением драконов и змей. И здесь мифологические звери.
— Разменяйте, — она протянула киоскерше купюру со злобно ощерившимся змеем.
— Целого «василиска»? — недовольно переспросила женщина. — У меня столько меди не наберется. Утро же еще.
— Ладно, не нужно, спасибо, — Аня пошла к машине.
На ходу она перепрятала несколько купюр в карман платья. «Диверсификация активов», — подумала она, невесело усмехнувшись. С активами у нее не густо.
Кошелек Гельде она не вернула. Экономка недовольно пыхтела всю дорогу до больницы, но ничего не сказала.
В больнице ребенка взвесили и осмотрели. Врачи были очень вежливы и дружелюбны, особенно когда узнавали, что Анна – жена Эйфреда Нестеера. Никто не упомянул неодаренность Эйджи, но Аня заметила, что одна из медсестер обвела малыша странным прибором, а потом многозначительно переглянулась с врачом.
По дороге домой Аня жадно пролистывала газеты. Новым министром энергетики назначен мейст Аоэн Нерроу – оппозиция не рада видеть потомка древнего рода василисков-бунтарей на Мраморной скамье. В Эй-лон-форе открылась выставка современной бытовой техники – домохозяйки все чаще предпочитают электричество магическим кристаллам. В шахтах на севере взорвался рудничный газ.
Аня обратила внимание, что статья о трагедии была более скупа на подробности, чем разворот о выставке. Общие фразы: скорбим, идет расследование… в этом мире все так же, как в её родном.
И женские журналы… Ничего заметного, лишь рассуждения на тему, как сделать ресницы пушистыми, победить на конкурсе пирогов в школе ребенка и протоптать нелегкий путь к сердцу мужа. Рецепты – это интересно, но женщины не только домохозяйки.
Картина мира складывалась невеселая. Чем еще занимается слабый пол Э-лан-драка? Работа в кафе и магазинах, прически и маникюр, рекламирование авто и актерское дело – это, конечно, замечательно, но как насчет других профессий?
Из журнальных статей могло сложиться впечатление, что все дамы с высоким социальным статусом заняты лишь домом и детьми. Максимум, могут сходить в кино с подругами, пока дети в школе, а супруг на работе.
На следующее утро в дверь Аниной комнаты постучалась Марисса.
— Хозяин ждет вас внизу, — испуганно пролепетала девушка. — И там… с ним… адвокаты.
— Вот как? Быстро он.
— Господин Нестеер велел передать… велел велеть, — горничная вконец сконфузилась, — чтобы вы замазали синяк. Он сказал, у вас есть… средство… косметика.
— Господин Нестеер слишком многое себе позволяет, — процедила Аня. — Ладно, иди и скажи, что все передала.
Аня спустилась вниз через четверть часа. Вокруг столика в гостиной расселись три господина: ее муж и три гостя.
У двоих принадлежность к юридической элите угадывалась по идеально сидящим костюмам, золотым запонкам и зажимам для галстуков, (а еще – по кислым физиономиям, к которым, казалось, намертво приклеилось выражение претенциозности и высокомерия).
Третий, немолодой лысоватый мужчина, был одет в мешковатый костюм без запонок и зажимов. Он явно нервничал. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что адвокаты поглядывают на него с брезгливостью и чувством превосходства.
— Анна, — бросил господин Нестеер, указывая на лысого, — это специалист по бракоразводным процессам господин Кроп. Он будет отстаивать твои интересы.
Господин Кроп с испугом покосился на хозяина дома и вытер вспотевшую лысину. Значит, в этом мире тоже существовал закон, по которому Анне полагался адвокат, и ей «любезно» его предоставили. Впрочем, сама Аня при всем желании не смогла бы нанять и такого.
Она села напротив мужа, рядом с господином Кропом. От адвоката пахло потом и пивом.
— Господин Линс и его помощник достопочтенный Фироу, — муж представил двух других гостей. — Мейст Линс – мой адвокат. Вам слово, мейст Линс.
Солидный суховатый господин Линс представил пожелания своего клиента. От Анны требовалось покинуть особняк Нестееров и переехать в старинный коттедж, принадлежавший роду мужа. Мейст Нестеер будет ежемесячно выплачивать небольшую сумму на содержание отказной жены и ее ребенка.
Все личное общение между супругами прекращается. Госпожа Триеер, бывшая мистресс Нестеер, отказывается от фамилии мужа во избежание возможного недопонимания в обществе. Она обязуется поддерживать коттедж в хорошем состоянии, а ее бывший муж оставляет за собой право создавать особую комиссию и проводить в доме ежегодные проверки.
В случае возникновения жалоб госпожа Триеер может подать заявление главе Гнезда рода Нестееров. Глава обязан рассмотреть заявление отказной жены в течение полугода.
Госпожа Анна отныне принимает на себя все заботы по воспитанию сына, господина Триеера, неодаренного потомка мейста Нестеера. Гнездо также оставляет за собой право контролировать обучение и воспитание ребенка до достижения оным совершеннолетия. На основании результатов Гнездо вправе оставить Эйджена Триеера в Гнезде или отказать ему в признании членом семьи.
Перехватив выразительный взгляд Анны, господин Линс сухо сообщил:
— Вы сами подписали этот контракт в день бракосочетания с моим клиентом, мистресс. И в него входит один пункт… номер одиннадцать. Освежите память, прошу.
Анна взяла протянутый ей брачный договор. Одиннадцатый пункт. Супруга по взаимному соглашению обязуется обеспечить супруга наследником мужского пола и передать таковому обоюдный Магический Дар сторон. В случае нарушения данного пункта брак расторгается с сохранением позиций 1-20 настоящего договора.
Прочитав остальные пункты, Аня скрипнула зубами. Это какой дурой нужно быть, чтобы подписать такой рабский контракт!
Она сидела и внимательно изучала договор. Адвокаты поджимали губы, но терпели. Взгляд Нестеера приобретал все большее сходство с взором свирепого пса. Он, несомненно, заметил, что жена не замазала синяк. Анну ждали большие разборки. Но она подготовилась.
Она искала, к чему придраться. Любую мелось, которая позволила бы ей что-нибудь выторговать.
— Здесь не указан размер суммы алиментов, — сказала она.
— Не алиментов, — злорадно уточнил Эйфред Нестеер, — а выделяемого содержания. Решение о его размерах будет приниматься мной каждый месяц. Начнем с тридцати василисков. А там посмотрим.
— В каком состоянии коттедж?
— В очень приличном, — встрял господин Линс. — Дом нуждается в косметическом ремонте. Там давно никто не жил.
— Если там давно никто не жил, — Анна старалась говорить тоном, не терпящим возражений, но ее даже слушали, словно из милости, — он не может нуждаться лишь в поверхностном обновлении. Я могу прямо сейчас подать жалобу в ваше… гнездо. Потребовать комиссию и… я напишу в Главный Совет.
— Обнаглевшая
