его голос звучит еще более угрожающе и страшно.
— Никто не заслуживает их видеть, — сухо прошептала в ответ, все время переводя взгляд с меча на страшный шлем и обратно.
— Возможно, ты права, — сжимает рукоять своего огромного меча.
Без предупреждения, одним ударом выбил мой меч, при этом едва не сломав мне пару пальцев. Невольно вскрикиваю, прижимаю руку к груди, хоть пальцы на месте остались.
Ой, ещё какое "ой"!
— Я так понимаю карты уже далеко отсюда, а вас оставили на верную гибель?
Снова улыбается, точно улыбается, я же испуганно прижимаю к себе чудом уцелевшие руки. Чего он ждет? Думает, я не знала, что меня бросят? Да, ладно?! Знал бы он, как все на самом деле обстоит, посмеялся бы в голос над моей глупой судьбой.
— У меня к тебе всего один вопрос: как вы достали карты? Как проникли в мои покои и, самое важное, как ушли с ними? — интонация его голоса изменилась, ему не понравилась моя реакция на предыдущие вопросы.
Уже скоро я узнаю, верна ли моя догадка, или просто умру. Мне жаль Настасью, ее брат останется совсем один. Мои сестры хотя бы есть друг у друга — лишь этим и утешаюсь.
— Она умерла, да? Ты убил ее? — знаю, что глупо, но все равно спрашиваю, с отвращением смотря на этого монстра.
Как я смогу решиться на то, что произойдет дальше?
Резкий взмах и его рука в доспехе сжимает моё горло, почти перекрывая доступ воздуха. Мразь!
— Здесь вопросы задаю я! — говорит резко, так, что едва не обделалась.
В ужасе пытаюсь ударить по рукам, но только раню их об острые, как лезвия, чешуйки. Отпустил так же неожиданно, как и схватил, только дерево за спиной не дало мне совсем упасть.
— Или ты желаешь побыстрее умереть? — схватил руками рукоять меча.
Ну, все, настал тот самый шанс! Только не дрейфить! Даю волю слезам, одинокая слезинка стекает по щеке, после того как придаю своему лицу вид покорной смертницы. Смотрю на своего будущего убийцу взглядом щеночка на ярмарке.
— Можешь исполнить моё последнее желание? — сравняла нас в статусе одним обращением, хотя я деревенская кухарка, а он какой-то там военачальник армии монстров.
Он застыл, по шлему не понятно, о чем он думает, что несколько напрягает.
— Значит, отвечать на мой вопрос ты не собираешься? — судя по интонации, он такого поворота не ожидал, но зато спокойно принял равенство, между нами, по статусу.
— Нет, и ты задал три вопроса, а не один. На которые, кстати, я тоже не собираюсь отвечать, — совсем обнаглев, поправила его.
— Женщина, — разозлился снова, сжав рукоять меча, и всем корпусом подался ко мне, не достающей ему даже до подмышек.
Это что, у них ругательство такое? Или он намекает, что я старо выгляжу?
— Желание, последнее желание исполнишь? — совсем обнаглев, нервно облизала пересохшие от ветра губы. — У нас в тюрьмах не принято отказывать в последнем желании людям, идущим на смертную казнь.
О том, что это желание касается исключительно меню последнего ужина, решила утаить, слегка вызывающе смотря на военачальника. Я ожидала многого, но не довольно жуткого смеха. Так злодеи в сказках смеются, вот точно так!
— И чего же ты хочешь, женщина? Чтобы я тебя пощадил? — вон сколько снисходительности в голосе, что аж бесит.
Сам же нарывается, не виновата я!
— Ты что тупой? Какое тогда это последнее желание?! — вырвалось у меня, а страшный металлический монстр на мгновение застыл.
Почему-то уверена, что осталась с головой в этот момент только потому, что ему интересно, что я хочу пожелать.
— Так чего же ты хочешь? Чтобы я пощадил твоих родных? — угадала, разозлился чуток.
— Нет, о том, чтобы они никогда не встретились с вами, я уже позаботилась.
— Так чего ты хочешь тогда, женщина? — он ступил шаг ко мне, почти приперев своим огромным телом к дереву.
Чешуйки на броне вот-вот порвут мою бедную кожу, но не это страшит меня. Понимая, насколько я мелкая по сравнению с ним, заставляет меня ещё больше нервничать. Тяжело выразить свое глупое желание, даже если оно, как планирую, спасет мою жизнь. Вместо того чтобы твердо сказать, испуганно шепчу:
— Поцелуй.
— Что? — в ту же секунду послышалось от монстра.
Кажется, он не расслышал, или попросту не поверил моим словам. Вот и как мне это снова произнести вслух? Мандраж от первой попытки ещё не прошел. Глотаю воздух ртом и резко втираю ему заранее заготовленную историю:
— Мне девятнадцать, у большинства девушек из моей деревни уже дети есть, а я ни с кем ни разу не целовалась. Не хочу умирать, по крайней мере, не целованной.
Вот, сказала и сама себе не верю, у меня должно было быть глупое и простое лицо и интонация простушки, а получилось очень быстро и неправдоподобно. Стоит монстр напротив меня, и, что-то мне подсказывает, что он в шоке. Через какое-то время военачальник отошел от шока и выдал:
— Ты хочешь поцеловаться? Со мной?
И тон у него такой, что я не выдержала и с горящими от стыда щеками ляпнула:
— А ты тут ещё кого-то кроме себя видишь?!
Вторая волна шока накрыла монстра, и я уже жалею, что кинжала или ножа у меня нет, уже бы прирезала его. Потом он снова засмеялся и отошел на шаг с целью оценивающе оглядеть меня с головы до пят.
— Ты не боишься меня? — как-то снисходительно спросил.
— Боюсь, но ты же все равно меня убьешь. Так почему же не исполнить свое последнее желание?
— А не боишься, что я захочу большего? — наклонился почти к моему лицу, и металлическая рука убрала прядь волос с лица.
— Многие хотели, — оскалилась, убирая металлическую клешню от лица, — хотелка ломалась.
— И что же, правда, не целовалась никогда? — голос полный иронии.
Неужели понял, что я хочу сделать? Да нет, судя по тому, что я о нем знаю, логика явно не его конек.
— Нет.
— А не боишься целоваться с монстром? — опять этот снисходительный тон, который в конец меня выбешивает.
— Да что ты ломаешься, как баба? — фыркнула, понимая, что мой план сыграть в простушку пошел к черту, и надо хоть как-то заставить его снять шлем.
Пытаюсь схватить шлем и снять его, но меня хватают за запястья, больно сжимая их.
— Или что, ты боишься маленькой беззащитной девушки? — спрашиваю, ухмыляясь и играя на его нервах и гордости.
Он внезапно отошел на шаг и одной рукой скинул свой шлем. Ветер развеял длинные черные волосы, мужское лицо, изуродованное шрамами и гримасой
