необычайную опытность. Он пользовался любой возможностью, чтобы заключить меня в объятия, был необычайно изобретателен, придумывая способы, чтобы мы могли уединиться, но, не считая нескольких поцелуев, все было весьма невинно».
Неужели София была готова отказаться от своих амбиций стать королевой и согласилась бы с ролью невестки своей собственной матери? Какое-то время она колебалась. Не исключено, что она могла бы сдаться и позволила бы Георгу Людвигу взять ее в жены, но прежде чем наступила развязка, из Петербурга прибыло письмо.
2
Приглашение в Россию
Письмо из России стало сюрпризом, однако именно о таком послании мечтала Иоганна, именно оно было предметом ее чаяний и надежд. Пока амбициозная мать возила свою дочь по маленьким дворам княжеств Северной Германии, она старалась наладить более важные связи. Семейная история связывала родственников Иоганны из дома Гольштейнов с Романовыми – императорской династией России. В декабре 1741 года, когда Софии было двенадцать, Елизавета, младшая дочь Петра Великого, взошла на трон в результате дворцового переворота. Новая императрица имела прочные связи с домом Гольштейнов. Во-первых, через любимую сестру Елизаветы Анну, старшую дочь Петра Великого, которая вышла замуж за кузена Иоганны Карла Фридриха, герцога Гольштейна. В результате этого брачного союза на свет появился маленький, болезненный Питер Ульрих, а через три месяца после родов Анна умерла.
Однако Елизавета имела и еще более близкие связи с домом Гольштейнов. В семнадцать лет она была помолвлена со старшим братом Иоганны Карлом Августом. В 1726 году этот гольштейнский принц отправился в Санкт-Петербург, чтобы вступить в брак, но за несколько недель до бракосочетания жених заболел оспой и умер в русской столице. Елизавета сильно горевала и с тех пор относилась к дому Гольштейнов как к своей родной семье.
Теперь же, когда стало известно, что Елизавета взошла на российский престол, Иоганна немедленно написала письмо с поздравлениями новой императрице, которая в свое время едва не стала ее невесткой. Ответ Елизаветы был полон нежности и расположения. Между ними установились дружеские отношения. У Иоганны сохранился портрет покойной сестры Елизаветы Анны, который императрица хотела получить. Елизавета написала своей «дорогой кузине» и попросила ее вернуть портрет в Россию, на что Иоганна с большой радостью согласилась сделать это одолжение. Вскоре из русского посольства в Берлине в Штеттин прибыл секретарь и привез миниатюрный портрет Елизаветы, вставленный в великолепную, украшенную бриллиантами раму, которая стоила восемнадцать тысяч рублей.
Стараясь укрепить отношения, Иоганна взяла с собой в Берлин дочь, где прусский придворный художник Антуан Пэн написал портрет Софии, который был послан в дар императрице. Этот портрет не обладал особыми художественными достоинствами. Почти все работы Пэна были очень похожи друг на друга. На портрете Софии мы видим типичное изображение миловидной молодой женщины восемнадцатого века. Тем не менее, после того как картина была доставлена в Санкт-Петербург, последовал желаемый ответ: «Императрица очарована прелестным лицом юной принцессы».
Таким образом, Иоганна не упускала ни малейшей возможности добавить новые звенья к своей семейной цепи. В конце 1742 года она произвела на свет вторую дочь – единственную сестру Софии. Вскоре после рождения дочери Иоганна написала императрице письмо и сообщила, что ребенка нарекут Елизаветой, а также попросила Ее Величество оказать честь и стать крестной матерью девочки. Елизавета согласилась, и вскоре еще один портрет императрицы в украшенной бриллиантами рамке был доставлен в Штеттин.
Тем временем произошло еще несколько приятных для Иоганны событий. В январе 1742 года молодой Петер Ульрих из Гольштейна, мальчик-сирота, с которым София познакомилась три года назад, неожиданно исчез из Киля и вскоре объявился в Санкт-Петербурге, где был принят своей тетей Елизаветой и объявлен наследником российского престола. Этот мальчик, теперь уже будущий император России, приходился кузеном Иоганне (и, соответственно, Софии). В 1743 году в жизни Иоганны произошло еще одно чудесное и неожиданное событие. Поскольку Петер Ульрих стал наследником российского престола, маленький гольштейнский принц отказался от притязаний на шведский трон. По условиям соглашения, заключенного между Россией и Швецией, императрице Елизавете было позволено подыскать замену своему племяннику в качестве наследника шведского трона. Она выбрала брата Иоганны, Адольфа Фридриха, князя-епископа Любека, который являлся опекуном Петера Ульриха. Таким образом, после того, как все замены и перестановки были произведены, Иоганна оказалась в самом центре колеса фортуны. Из-за оспы она в свое время потеряла брата, который теперь мог бы стать консортом при нынешней императрице России, однако обрела кузена – наследника русского престола, и кроме того, ее старший брат должен был стать королем Швеции.
Пока его жена добивалась расположения Санкт-Петербурга и возила свою дочь по Северной Германии, князь Христиан Август, муж и отец, оставался дома. Разменяв шестой десяток, он по-прежнему был верен дисциплине и умеренному образу жизни. Ему удалось оправиться после кратковременного паралича, вызванного апоплексическим ударом, и дожить до очередного повышения по службе. В 1742 году новый король Пруссии Фридрих II присвоил ему звание генерал-фельдмаршала прусской армии. В ноябре того же года князь и его старший брат добились суверенитета для маленького княжества Ангальт-Цербстского, находившегося к юго-западу от Берлина. Это был город, окруженный средневековой крепостной стеной с башнями, рвом и домами с остроконечными крышами. Уволившись из армии и покинув Штеттин, Христиан Август переехал с семьей в Цербст и посвятил себя заботе о своих двадцати четырех тысячах подданных. Иоганну не очень обрадовало это событие – она стала правительницей маленького, совсем крошечного германского княжества и поселилась в миниатюрном барочном дворце. Несмотря на переписку с императрицей и визиты к более знатным родственникам, ей по-прежнему казалось, будто жизнь проходит мимо.
Затем 1 января 1744 года, когда после службы в часовне замка семья уселась, чтобы отпраздновать наступление нового года, посыльный доставил Иоганне запечатанное письмо. Она немедленно открыла его. Письмо оказалось из Санкт-Петербурга и написано было Отто Брюммером, гофмаршалом при дворе Петера Ульриха, юного герцога Гольштейнского, а ныне наследника российского престола. Брюммер писал:
«По личному поручению Ее Императорского Величества [императрицы Елизаветы] я должен сообщить вам, мадам, что императрица желает, чтобы Ваше Высочество вместе с принцессой, вашей старшей дочерью, приехали в Россию как можно скорее и поселились бы в доме, специально отведенном для вас Императорским двором. Ваше Высочество достаточно умны и должны понять истинную причину желания императрицы увидеть как можно скорее вас, а также вашу дочь принцессу, о которой она хорошо отзывалась. В то же самое время наша несравненная государыня недвусмысленно намекнула мне передать Вашему Высочеству, что Его Высочество князь ни при каких обстоятельствах не должен принимать участия в этом путешествии. У Ее Величества есть на то веские причины. Полагаю, вы в точности исполните волю нашей божественной императрицы».
В письме Брюммера
