Элиас — один из немногих молящихся людей, которые у нас есть, и кто знает, что с нами будет без благословения Мортем, верно?
Аурели снова надулась.
— Ты даже не веришь в Мортем.
— Тссс. Не говори так в его присутствии, мне всю дорогу до Урсы будут читать лекции.
Пока Сорен тащила Аурели дальше по коридору, Эмбер остановила Элиаса, положив ему руку на грудь.
— У меня есть кое-что для тебя.
— Для меня?
— О той услуге, которую ты просил меня? Наконец-то я закончила, — Эмбер положила ему на ладонь небольшой сверток, лёгкая улыбка тронула её обычно невозмутимые губы. — Как новое.
Шея Элиаса залилась жаром, и он поспешно сунул сверток в карман.
— Спасибо. Сколько я тебе должен?
— Элиас. Ты же знаешь, что лучше не спрашивать. Это не было проблемой, — она склонила голову набок, кинжально-острые глаза выискивали любую брешь в его броне. — Что случилось? Ты не выглядишь довольным.
Прежде чем он успел придумать ответ или, желательно, правдоподобную ложь, Сорен окликнула его из конца зала.
— Давай, осёл, мы отстаём!
Элиас застенчиво улыбнулся Эмбер и быстро поклонился.
— Долг зовёт.
— Элиас, — сказала Эмбер, снова останавливая его, когда он начал проходить мимо неё. Она посмотрела ему в глаза, скривив челюсть и нахмурив брови. — Не оставляй её там, слышишь?
Беспокойство вспыхнуло в его животе, как плохо разведённый огонь, но он кивнул.
— Никогда.
Она шлёпнула его по здоровому плечу, а потом отстранилась.
— Может быть, однажды я вернусь туда с тобой.
— Уверен, что каждый Атласец молится о том, чтобы этот день когда-нибудь наступил, — сказал он, чем вызвал редкий смех оружейницы.
К тому времени, как он догнал Сорен, Аурели торопливо уходила, вытирая лицо на ходу. Глаза Сорен тоже не были совсем сухими, прощания не были её сильной стороной, сколько бы раз она их ни произносила.
Он обвил рукой её плечи.
— Никогда не становится легче, не так ли?
Сорен вздохнула, обняв его за талию, и они пошли в ногу.
— Легче. Когда ты со мной, мне легче.
ГЛАВА 3
СОРЕН
Город Урса сверкал, как скопление звёзд в предрассветном свете за горной равниной, его далёкая красота диссонировала с криками битвы внизу.
Сорен вытерла заложенный нос и спрятала подзорную трубу, а затем снова натянула шарф на лицо. Она немного пошевелилась, пытаясь снять напряжение в теле, с уступа посыпались камни. Прошёл уже час, судороги начали ползти вверх и вниз по её согнутым ногам, в то время, когда она ждала сигнала для их роты присоединиться к битве.
— Беспокойно? — поинтересовался голос с дальнего конца тропинки и, обернувшись, Сорен увидела приближающуюся Ракель.
Её шарф был опущен, открывая поразительно красивое лицо. Её походка была уверенной и сильной, на тёмно-коричневой коже виднелся лишь слабый намёк на обветренный румянец. Её чёрные волосы были заплетены в две косы, открывая глубокие шрамы, которые тянулись от левого глаза до виска. Её левое ухо тоже было наполовину искалечено, а из полос по бокам головы не росли волосы. Ходило множество слухов о том, как она получила шрамы, начиная от несчастного случая на ферме и заканчивая битвой с каким-то огромным горным зверем, но она никогда не подтверждала ни один из них.
Она посмотрела на Сорен, приподняв одну чёрную бровь.
— Джейкоб не торопится отпускать нас, да?
— Как обычно, — пробормотала Сорен, избегая её взгляда.
Голос Ракель звучал слишком похоже на голос её покойной сестры, чтобы когда-либо зазвучать легко для ушей Сорен. Каждая беседа с ней была сродни разговору с более суровым и скучным призраком Джиры.
— Атлас привёл с собой солдат, благословленных Анимой. Биомансеры.
Выругавшись, Ракель достала свою подзорную трубу и, упав рядом с Сорен, поднесла её к здоровому глазу. Сорен протянула руку и направила подзорную трубу в сторону зарослей ежевики, которые она заметила ранее… определённо не местные. Ничего подобного в этих горах не росло.
— Сомневаюсь, что ты чувствуешь себя более расположенной к магии? — спросила она Ракель.
Плечи Ракель напряглись.
— Не особенно.
Магия Ракель была тайной, в которую были посвящены очень немногие. Джейкоб знал, так как был капитаном их казармы, Сорен знала, потому что Джира рассказала ей, а Элиас знал, потому что Сорен не видела смысла хранить от него секреты. Несмотря на то, что Ракель была одной из редких людей в Никсе, благословленных Темпестом, Богом Природы, она отказалась использовать свою магию. Сорен не сказали почему.
Она не стала настаивать на этом, хотя было бы неплохо хоть раз ощутить прикосновение магии в их рядах. Казалось несправедливым, что Атласу удалось сохранить это преимущество. Вместо этого она сказала:
— Знаешь, тебе не обязательно нянчиться со мной.
— Знаю. Это работа Лоча, — в голосе Ракель прозвучал вопрос, который Сорен не очень понравился. — Похоже, вы двое неразлучны с тех пор, как его укусили. Ну, ещё больше, чем раньше.
— Почему бы тебе просто не спросить меня, свободен ли он, Ракель?
Глаз Ракель закатился, когда она опустила подзорную трубу.
— Я здесь не поэтому. Хотя я должна предупредить тебя, что Джейкоб скоро начнёт следующий раунд ставок.
— Я сэкономлю тебе немного денег. Мы с Элиасом не такие.
Не то чтобы она не пыталась намекнуть тут и там, когда чувствовала себя особенно смелой.
Ракель снова вздохнула.
— Если бы вы двое были похоронены ещё глубже в отрицании, потребовалась бы целая рота, чтобы откопать вас. Но, если серьёзно, то я здесь не поэтому. Ты знаешь, что не так с сегодняшним днём?
Сорен решила, что лучше проигнорировать первое замечание и вместо этого сосредоточиться на последнем. Она возилась с пряжкой на ботинке.
— Солейл. Их мёртвая принцесса. Сегодня у неё день рождения.
Уголки глаз Ракель приподнялись.
— Ты знаешь, что это значит.
Затылок Сорен обожгла ненависть.
— Он где-то здесь.
Большинство солдат, погибших в этой бессмысленной войне, не получили никакого истинного возмездия за свою смерть. Поле боя сделало всех безликими, сократив их до герба на доспехах и флагов, под которыми они сражались. Она с такой же вероятностью убила бы кого-то другого, как и того, кто убил её подругу. Целенаправленная месть была бессмысленным предприятием, лучше ориентироваться на цифры, чем на конкретику.
Но не в этом случае. Ей чертовски повезло, что убийца Джиры, возможно, был единственным опознаваемым человеком в армии Атласа.
Ракель невидящим взглядом смотрела вперёд, на её лбу не было ни намека на эмоции.
— Моя сестра умерла два года назад. Уже как два года ему позволено пережить её… Я чувствую их, понимаешь? Я чувствую каждый его вдох, которого она никогда не получит.
Горло
