никто не отозвался. Дом был заперт. На снегу виднелись свежие следы от порога к деревьям. Кирби готов был поклясться, что они ведут к входу на Дейлсфорд-роуд.
– Его здесь нет, – зачем-то констатировал Андерсон и обошел вокруг здания.
Кирби пошел по свежим следам на снегу, пытаясь не затоптать их. Они исчезали под ветками деревьев, но дальше вела отчетливо видневшаяся тропинка, и следы, конечно же, снова появлялись. Кирби смог дойти по ним до бокового входа на Дейлсфорд-роуд. Сбоку от двустворчатых кованых ворот были еще одни, поменьше. Большие ворота с болтами наверху были закрыты металлическим листом. Маленькие также были оснащены болтами, но без загородки сверху, поэтому детектив мог видеть через них дорогу. На покрытой ржавчиной металлической цепи блестел новый навесной замок. Следы вели к маленьким боковым воротам, которые, судя по всему, недавно открывали и закрывали: снег там был сдвинут полукругом. Кирби отправился обратно к дому привратника в мрачном расположении духа.
– Что-то нашел? – поинтересовался Андерсон у вернувшегося детектива.
Тот покачал головой.
– Он ушел, – Кирби достал телефон и набрал номер офиса. Трубку поднял Марк Дрейтон.
– Лью, что случилось?
– Проверь для меня Рэймонда Свита, хорошо? Он, судя по всему, бывший пациент психбольницы «Блэквотер» и живет на ее территории. Я хочу знать о нем все, – Кирби оглядел дом и пристройку в стиле хижины Робинзона, а потом повесил трубку.
Задребезжал телефон Андерсона.
– Приехали медэксперты, – сказал он, прочитав сообщение. – Идешь?
– Я догоню тебя через минуту, – ответил Кирби. Он хотел немного побыть здесь один, чтобы прочувствовать это место и попытаться понять личность Свита. Когда приглушенные шаги Андерсона затихли вдалеке, на маленьком участке воцарилась тишина. Трудно было представить, что совсем рядом находится городская дорога, не говоря уже о домах и квартирах, которые люди покинули тем утром, чтобы отправиться на работу (или спали там сейчас, уютно устроившись в постели после ночной смены). Жизнь шла своим чередом, но этот участок, казалось, словно принадлежал другому миру. Снег лежал на ветвях деревьев, словно сахарная глазурь – за ночь выпало добрых несколько дюймов, – а земля была покрыта ровным нетронутым покровом. Детектив гадал, каково это – жить здесь одному, да еще и на территории учреждения, которое когда-то изолировало тебя от общества.
Кирби ходил вокруг дома и заглядывал в окна; перед глазами у него периодически всплывал образ мертвой женщины. Разглядеть что-то внутри дома было сложно, потому что в помещении царила темнота, и после ярко блестевшего снега глазам нужно было привыкнуть к мраку. В целом жилище казалось довольно ухоженным – сушилка для посуды и маленький кухонный столик чистые, даже кровать заправлена, – но все свободное место было загромождено разнообразными предметами. Детектив обошел вокруг дома, вернулся к окну, расположенному над кроватью, и снова заглянул внутрь. На прикроватном столике стояли будильник и фотография в рамке. Кирби уже собирался уйти, но что-то привлекло его взгляд – предмет, наполовину скрытый тенью. Он отгородился от света руками, пытаясь получше рассмотреть, что там, и сперва ему показалось, что это Свит наблюдает за ним изнутри. Когда глаза привыкли к темноте, он осознал, что это вовсе не Свит, а какая-то кукла. Что это, манекен? Детектив переместился от запотевшего участка стекла и снова начал всматриваться внутрь помещения, стараясь сдерживать дыхание. Хотя так было видно лучше, но в доме все равно было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Лишь в одном Кирби теперь не сомневался: на кукле висело пальто, и, насколько он мог судить, – женское.
Глава 5
– Эд, это я. Где ты? Позвони мне. Сообщи, все ли в порядке, – Конни завершила звонок, засунула телефон в карман и достала ключи. Где же, черт возьми, он пропадает? Она распахнула тяжелую деревянную дверь и вместе с большим рулоном чертежей протиснулась внутрь, позволив двери захлопнуться за ней. Ее друг Эд работал в местной школе, которая сегодня была закрыта из-за непогоды, так что причин не позвонить у него не было, особенно после прошлой ночи.
Прислонив рулон с чертежами к стене, Конни подошла к шкафчику с сигнализацией и уже собиралась открыть дверцу, как вдруг поняла, что сигнала не слышно. Заходя внутрь, она была так погружена в мысли, что даже не заметила этого. Панель сигнализации выглядела как обычно, огонек, сообщавший об ошибке, не мигал. Возможно, ее босс, Ричард Бонаро, забыл включить сигнализацию прошлым вечером, когда уходил с работы. По крайней мере, она знала, что ее вины тут нет. Вчера вечером Конни возвращалась из Оксфорда в еле ползущем поезде, с этими проклятыми чертежами, которые она только что притащила сюда под падающим снегом… Воспоминание о поездке вызвало раздражение: в поезде не было ни буфета, ни отопления, ни информационного табло. Чертов кошмар. Впрочем, это было бы не так уж важно, если бы она не собиралась встретиться с Эдом.
Взяв рулон с чертежами под мышку, Конни начала подниматься по лестнице в главный читальный зал.
Официально Конни работала в ХАЧБ – Хранилище архитектурных чертежей и брошюр – в должности архивариуса, но на самом деле занималась всем понемногу. Ей даже поручили проводить экскурсии по Хранилищу, хотя о существовании этого места мало кто знал. Каким-то образом ХАЧБ стало «спрятанным сокровищем» на сайте популярных культурных мест, и время от времени неустрашимые японские студенты просили провести здесь организованные экскурсии. Вообще-то, это натолкнуло ее на одну мысль, но о своей идее она пока еще никому не рассказывала, даже Эду и их общему близкому другу Кроту.
Добравшись до верхнего пролета, Конни остановилась. Дверь в офис была приоткрыта. Возможно, именно поэтому сигнализация не сработала: чтобы она включилась, все основные внутренние двери должны быть надлежащим образом закрыты. Бонаро, должно быть, пригласил одного из своих богатых друзей, чтобы вытрясти из того денег, и забыл правильно закрыть Хранилище – так и не осознав, что сигнализация не включилась. Приоткрыв дверь, девушка вошла в небольшую приемную перед главным читальным залом и небрежно бросила рулон с чертежами на пол. Она подошла к своему рабочему столу и скинула пальто, а затем подняла жалюзи, скрывавшие большие панорамные окна, которые выходили на маленькую площадь. Сегодня площадь выглядела как на картинке: на деревьях лежал снег, не было видно ни души. Впустив в зал солнечный свет, Конни отправилась на маленькую кухню, расположенную в дальней части здания: женщина мечтала о кофе, потому что сегодня по пути сюда не смогла, как обычно, заскочить в придорожное кафе – оно было закрыто из-за снегопада. Проходя мимо кабинета Бонаро, расположенного справа по коридору,
