квартиру подруги, наконец чувствую себя в безопасности. Прислоняюсь спиной к входной двери и сползаю на пол прямо на пороге квартиры. Нет больше никаких сил двигаться.
И вновь волна эмоций накрывает меня.
Обхватываю свои ноги и кладу голову на колени.
Слегка покачиваясь из стороны в сторону, как маленькая, пытаюсь успокоиться. Снова и снова события сегодняшнего дня вереницей мелькают перед глазами…
Утро началось со сладкого поцелуя моего любимого. Долгого, сладкого, требовательного.
Мне был вручен шикарный букет ромашек — моих любимых цветов. Дима признался, что пол утра сам собирал их на поле за домом. Магазинные цветы, похожие на ромашки, совсем не такие. Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлёт, любит. Улыбаюсь. Мы посмеялись и страстно поцеловались.
Внизу на кухне меня ждало моё любимое капучино со свежеиспеченным круассаном. Быстренько позавтракала, стоя у стола.
— С Днём Рождения, котёнок, — Дима подходит со спины, как только я кладу чашку с кофе на столешницу. Заключает в крепкие надежные объятия, кладёт свою голову мне на плечо.
Шепчет всякие непристойности на ухо. От его горячего дыхания и страстного голоса щёки вспыхивают румянцем. Разворачивает меня и сжимает мои бедра.
У меня щеки горят, а внутри затягивается напряженный комок желания.
Дразнит меня, целует страстно в шею, а потом резко отстраняется. Наигранно надуваю губы и делаю вид, будто обижаюсь.
— Я опаздываю на важную встречу, — раздосадованно шепчет мне в губы. — Чем быстрее приступлю к делу, тем быстрее закончу. Поэтому ухожу, а вечером встретимся и продолжим, — многозначительно тянет, а я загораюсь счастьем. Еще немного и из космоса можно будет увидеть как я свечусь. Счастьем…
Но это все было утром. Тогда я еще не знала об измене своего любимого Димы…
И что мне теперь делать? Как поступить? Я должна узнать с кем он мне изменял! Я должна докопаться до правды!
Глава 4
Сегодня утром, гуляя по магазинам, меня ничего не беспокоило. Дима не смог отпроситься с работы: у него была важная сделка днем. Этот факт не вызывал у меня никаких подозрений. Его утреннее поведение, отправка меня по магазинам и вечерний поход в ресторан — ничто не вызвало сомнений.
Как он мог?
Работа… С каких пор лежать на посторонней женщине — важная сделка? Ещё бы сказал, что это его бизнес-партнёр.
Вот значит, как ты, Димочка, делаешь деньги. Спишь с другими, пока я ни о чем не подозреваю?
Колено все ещё ноет, возвращая меня в настоящее.
Я заставляю себя подняться на ноги. Сначала иду в душ. Горячие струи воды вновь затягивают меня в поток воспоминаний.
Вспомнила, как днем, пока я бродила по магазинам, мне позвонила Юля. Поздравила с праздником и извинилась, что не сможет прийти. Я немного поворчала на нее, но понимаю, что у нее постоянно дела, да и личную жизнь налаживает. Поэтому не обижаюсь на нее.
Мы договорились встретиться через пару дней и вот тогда она мне все расскажет. Но учитывая сегодняшние обстоятельства, я буду плакаться на ее плече, смогу поделиться своим горем.
Мне нужно было прикупить еще несколько вещей для создания уюта в доме, о чем и поведала своей подруге, на этом и попрощались.
На самом деле, я хотела зайти в свадебный салон, но не могла же я об этом ей сказать напрямую. Очень хотелось, но я держалась стойко.
Наш с Димой секрет я хотела оставить на нас двоих.
Я представляла как Дима делает мне предложение руки и сердца в роскошной обстановке дорогого ресторана, а я радостно и взволнованно говорю ему “Да!”.
Мне не терпелось представить себя в свадебном платье, помечтать, что вот-вот все мои мечты сбудутся, поэтому решила именно сегодня примерить несколько пышных белоснежных платьев.
Думала, что мы с ним вместе пойдем выбирать свадебное платье.
А по итогу…
Когда я наконец-таки нашла магазин свадебных нарядов, не заметила ярко-желтую табличку “Осторожно, мокрый пол”. Подскользнулась и упала на одно колено, чудом удержав пакет с покупками.
Пришлось вызвать такси и вернуться домой так и не примерив на себя такое желанный свадебный наряд.
Диме я не звонила, ведь он был на важной сделке. Если бы не этот пол, сейчас бы я готовилась к поездке с ним в самый шикарный ресторан нашего города.
И не узнала бы о его измене…
Уже суша свои длинные по пояс русые волосы феном, я поняла, что в данный момент времени, мне необходимо решить, что делать дальше.
У Юли оставаться не вариант: она совсем недавно начала встречаться с каким-то красавчиком, о котором мне в красках рассказывала. И “он очень горяч и ненасытен” — по ее словам.
Они частенько проводили ночи на этой квартире. Вдруг заявятся для приятного времяпрепровождения?
Хоть у кого-то из нас личная жизнь ладится.
Домой я точно не поеду. Там будет Дима. С ним я встречаться не планирую.
Может быть к маме? Но это два часа на электричке… И многочасовые лекции о том, что я упустила свое счастье и не смогла построить свою семью. А также не смогла подарить ей внуков, хотя мне всего двадцать два, мама считает, что я останусь старой девой. И вообще я никудышная дочь.
Впрочем, больше вариантов я не вижу, к своему огромному сожалению.
Мой утренний наряд требовал стирки. Поэтому перебираю одежду в Юлином комоде в поисках наименее откровенных вещей. Моя подруга любит ловить на себе голодные взгляды противоположного пола. А я предпочитаю более скромную одежду.
В одном из ящиков с радостью обнаруживаю своё летнее платье чуть ниже колен и лёгкую ветровку, которые забыла здесь в прошлую ночёвку.
Так.
Чтобы добраться до мамы, мне нужны деньги. Помнится в одной из сумочек Юли должна лежать наличка после нашего похода в кафетерий напротив ее дома.
Оглядываю комнату и заглядываю под кровать. Моя подруга частенько закидывала ненужные вещи туда, если они были ей не нужны в данный момент и ей было лень наводить уборку.
Наклоняюсь и тут же в глаза бросаются пару штук упакованных презервативов.
Ох, Юлька… Какая ты неряха. Столько вещей под кроватью. В том числе и открытая сумочка, из которой выпала часть косметики. И там же замечаю пятьсот рублей.
Забираю их, потом обязательно верну Юле деньги. Я знаю, что она не обидится.
Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что с заплаканным лицом не могу заявиться к матери. Быстренько наношу тональник, который маскирует все последствия пролитых мною слез.
— Вот так
