снести.
Та, что осталась, упала на колени, лапая за мои ноги обеими руками.
— Не убивай меня, пожалуйста… У него точно была причина…
Мне пофигу было, что она там пиликает.
Когда я вышел на улицу, сделал глубокий вдох. Ощущения свежего воздуха после тесного помещения были приятными.
Обратился к стражнику рядом:
— Запирай эту сволочь в темницу!
Тот кивнул и пуще прежнего принялся охранять дверь.
Я понял, что поступил правильно, но мой поступок был спонтанным. Кто-то только что пытался меня убить. Возможно, стоило быть более решительным и убить ее. Но сейчас не время сожалеть об этом.
«Где Дана?»
Мой взгляд зацепился за Дану. Она сидела на одном из многочисленных ящиков. Её копье лежало на коленях.
Я присел рядом, оставив между нами немного места.
Между нами замерло неловкое молчание. Ни один из нас не начал разговор.
В конце концов, Дана нарушила тишину.
— Ты… ты не кажешься удивленным покушению, — прошептала она.
— Кое-кто поделился со мной информацией, — ответил я твердо, имея в виду божка Велеса.
Она опустила взгляд. Вытерла слезы, которые скапливались у ее глаз.
— Это было тяжелое время для всех, — сказал я, пытаясь утешить.
— Да… ну да, конечно. Ну и что, она мертва? — спросила она, вся в сомнениях.
— Нет, но на свободу может не рассчитывать.
И опять заглохло все в неловком молчании.
Я предложил ей свою опору.
— Ты в порядке? Если что, я тут.
Она слегка улыбнулась.
— Я в курсе, — ответила, прикоснувшись к моей руке. — Мне просто нужно время.
Я кивнул, вставая с ящика, но она схватила мою руку.
— Подожди, оставайся еще немного.
Я вернулся на ящик. Она притулилась к моей руке, как будто это было единственное место, где ей комфортно.
Мы молчали некоторое время, осмысливая все случившееся.
Наконец, она оторвала голову от моего плеча и встала.
— Пора идти, — сказала она.
— Да, — это было все, что я смог сказать в ответ. — Есть много дел.
— Я могу помочь тебе, — сказала вдруг Дана.
— Чем?
— Стать твоей посланницей, — предложила она, скрыв голову в своем меховом пальто. — Для этого тебе понадобится разведчик.
— Почему?
— Ты понятия не имеешь, как добраться до Новгорода. Корабля то больше нет.
«Это правда,» — подумал я.
Хотя вообще-то Радион предлагал отправить голубя.
— И я не хочу, чтобы меня завтра трахнули по голове, — добавила смертельно серьёзная полуночница.
Она имела в виду битву с северянами, если мы не сдадимся.
— Иди к черту, красавица! — отреагировал я, больше раздраженный, чем удивленный.
Я начал привыкать к ней, короче говоря. И я был более чем обеспокоен своими перспективами.
— Ты только что понял, что не можешь уйти, — заметила Дана, как всегда более проницательная, чем обычный человек.
— Да, — признался я, вглядываясь в свои сапоги. — Быть князем — это проклятая ответственность. Как сказал этот дурак Олаф — «они все просто тащатся за мной.»
— Он не ошибся с ответственностью, — согласилась Дана, роясь в карманах в поисках чего-то. — Хотя, если ты меня спрашиваешь.
В руке у нее был небольшой свиток, и она протянула его, ее глаза были скрыты за волосами. Я взял его и с любопытством посмотрел на него.
— Не открывай это сейчас, — сказала Дана, зловеще глядя на стену. — Только если со мной что-нибудь случится.
— Почему нет? Это любовное письмо? — спросил я.
— Зачем мне отдавать его тебе после моей смерти?
— Откуда мне знать? Ты же странная?
Дана задумчиво вздохнула:
— Никакого любовного письма. Ни хрена.
— Прекрасно.
— Просто сохрани его, — посоветовала мне Дана и ушла, нарочно еще раз вильнув задницей.
Я покачал головой и открыл свиток. Увидел, что она там накарябала. Мне были непонятны три короткие строчки. Почерк у неё, как курица лапой.
* * *
Туман настиг нас рано утром, плотный и удушающий. Он стоял всего в метре от земли, преграждая видимость и усложняя дыхание.
Даже рассвет было сложно заметить сквозь этот туман. Я потянулся и зевнул, пытаясь проснуться, но тщетно. Факелы стражей догорали на стене. Лица людей, стоявших под ними, выражали напряжение. Утро начиналось не по-детски.
— Не стреляйте, пока я не скажу! — крикнул Добрыня, готовясь к этой чертовой схватке. — Кому надо дротики, те получат дротики.
— А может, мне лучше взять лук? — спросил я, и он
