быть рядом. Но это я просто предупреждаю.
— Почему тебя волнует мое самочувствие?
Я посмотрел на нее недовольно и тут же перевел взгляд на вход в комнату.
— Захар, я чай заварила. Посидите с нами? — предложила Виктория, приветливо улыбнувшись.
— С удовольствием. Присоединишься? — уточнил у Юльки и, поднявшись из кресла, не дожидаясь ее ответа, принялся поднимать девочку.
— Я же еще не согласилась.
— По сути, у тебя нет выбора. Я же к тебе в гости пришел.
Но в противовес своих слов, я себя чувствовал здесь вовсе не как гость. Я ухаживал за Юлькой и ее мамой. Подливал чай, нарезал и выкладывал сладости, которые принес с собой, и все время смотрел на девочку. Нравилась она мне. Очень нравилась.
— Захар, а где вы познакомились с Юлей?
— Вчера пересеклись в парке случайно.
— Мам, это благодаря Захару я вообще оказалась вчера дома. Я когда споткнулась, он помог мне подняться, а потом еще и довез до подъезда.
Говорить маме всю правду Юля, по всей видимости, не решилась, считала это лишним волнением для родительницы. И я ее прекрасно понимал, потому и поддержал выдуманную историю.
— Да, Юля споткнулась о бордюр, а я уже услышал, как она пискнула от боли.
— Слава Богу, ничего серьезного. Главное, врач разрешил дома отлежаться. И Вам спасибо, что помогли.
— Меня не за что благодарить. Да и дочка у Вас, Виктория Николаевна, сильная девочка. Не плакала, не истерила. А другая могла бы.
— Да, Юленька у меня умничка. Вся в папу.
Об упоминании отца, девушка загрустила и взглядом уткнулась в чашку. И здесь я ее понимал. Сам уже несколько лет был без родителей, и мне часто не хватало посиделок с ними, разговоров, поддержки. Одно дело брат с сестрой, и другое мама с папой. А у Юльки, я был уверен, мама ее огромная опора и сила, ее поддержка. Правда, женщина ведь тоже нуждается в сильном, твердом плече. А вот где отец?..
— Захар, а сколько Вам лет? — уточнила мама, когда я, попрощавшись с Юлей прошел к входной двери.
— Двадцать восемь. Думаете, я буду приставать к Юле? — поинтересовался я, обувая кроссовки.
— Мне бы этого не хотелось.
- Позвольте узнать причину. Здесь может быть два варианта, либо я Вам неприятен, либо возраст.
— Да, это второе. Все же моя дочь несовершеннолетняя.
— Я не идиот, и меня не интересуют малолетние девушки. Даже если мне нравится Юля.
— А она Вам нравится?
Этот вопрос я оставил без ответа, но Виктория и так поняла меня.
— Вы не сердитесь на меня, я не со зла. На счет первого — Вы приятный молодой человек. Просто я волнуюсь за единственную дочь.
— Я Вас прекрасно понимаю. Если Вы не против, я завтра загляну. И да, вот, — я достал из кармана визитку и протянул ее Виктории, — там мой номер. Если что-то понадобится, всегда звоните.
— Спасибо Вам.
Я кивнул и, попрощавшись, вышел из квартиры.
Сделал глубокий вдох и улыбнулся.
Черт! Ну, почему она такая красивая? И стеснительная…
В кармане заиграл рингтон мобильного.
Гриша.
— Слушаю, брат.
— Захар, привет. Я нашел, где тусуется Гринич. Можем прямо сейчас поехать туда.
— Я поеду один, а ты будешь дома.
— Тогда я тебе не скину адрес, — серьезно ответил Гриша.
Ему хоть и было всего двадцать четыре, но он всегда переживал за родных и старался поддерживать в меру своих сил. И меня это очень волновало.
— Мелкий, уши надеру, — хмыкнул в трубку, выходя из лифта и спускаясь вниз по ступенькам.
— Да-да, я знаю.
— Жди, буду у тебя через двадцать минут.
— Договорились. Успею шнурки погладить. Гринич заценит.
— Да, именно об этом он и мечтает.
Я сбросил вызов и, отключив сигнализацию на машине, сел за руль.
— Жди Гриня, кому-кому, а тебе уши надеру, падла!
Спустя практически час мы добрались до бара «Берлога», где вовсю шумела музыка. Не любил я такие заведения и сам в них был крайне редким гостем. Если кто на праздник позовет. Куда больше я любил провести время у телевизора со стаканом виски. И то, алкоголь лишь в редких случаях.
— Черт, это точно бар? Басы как из клуба, — я скривился, недовольный здешней атмосферой.
Авто поставил на сигнализацию.
— Здесь своя туса. Ну, в принципе, а чего ты ждал от Гринича?
— Действительно.
— Ты мне так и не сказал, зачем он тебе понадобился?
— Девушку он обидел. Поговорить надо.
— Это ту, что ты вчера спас? — я в ответ лишь кивнул. — Может, просто развлечься хотел?
— А мне не похер что именно он хотел?
— Судя по настроению, не похер.
— Она малолетка, Гриш.
Парень присвистнул и, открыв двери, вошел в помещение.
Внутри было еще больше шума, чем на улице. Здесь все галдели, кричали, пищали. Я не понимал этого, не понимал, как можно общаться в таком шуме.
Обведя взглядом присутствующих, зацепился за Гриню, которого в простонародье кликали Витя. Тот выпивал с друзьями и лапал какую-то бабу, активно предлагающую себя. Мне захотелось сплюнуть, но я сдержался.
— Гриш, побудь здесь, я сам, — попросил брата, собираясь пойти на разговор.
— Ладно, я отсюда посмотрю, — согласился Гриша, усаживаясь на барный стул.
Я подошел к столику, за которым сидел Гриня, и остановившись, хмуро на него глянул.
— О-па, — протянул тот, взглядом обводя нежданного гостя. — Цыпочка, а ну-ка, погуляй, — пошлепал свою телку по заднице и, проведя ее взглядом, снова обернулся ко мне. — Вот так не ожидал тебя здесь увидеть.
— А я как раз и ожидал застать тебя именно здесь.
— И чем обязан? — он вальяжно развалился на диване, смерив меня надменным взглядом.
— На кого ты работаешь?
— Не понял.
— Понял. Не строй из себя идиота. Ты знаешь, о чем я говорю.
Я приземлился напротив собеседника. Мне не нравилось, что этот ублюдок начал морозиться.
— Слушай, Сарбаев, шел бы ты подальше.
— Спрашиваю еще раз, на кого ты работаешь?
— Причина твоего вопроса?
— Та девочка. Ты знаешь, что она малолетка?
— Зато смотрю, ты хорошо осведомлен.
— Не переходи мне дорогу, Гринич. Малолеток обижать не дам. Узнаю, что ты снова к ней или к другим девочка подкатывал, яйца оторву без анестезии. Понял меня?
— Я не боюсь тебя, Захар. Да и придраться ко мне не за что. Ну увидел ты, что я приставал к девчонке, а где доказательства?
— Доказательства есть. Будь уверен.
Поднявшись и осмотрев зал, я негромко добавил:
— Со мной лучше не спорить, Гриня. Ты знаешь, руки ломаю хорошо. На опыте.
Я развернулся, нашел взглядом брата и пошел к выходу.
Я знал, что мне никто не
