что на неё наводится танк или автоматическая пушка БТРа, не говоря об артиллерии, удовольствие ниже среднего. Я это отлично усвоил ещё по войне с шипорылыми, чтоб им икнулось. Вслед за нами огонь открыли и местные ополченцы, хотя я не представляю, чего их командирам стоило на это сподвигнуть на переднем краю. Когда тебя подавляют огнём — это вообще-то страшно, а здесь нет кадровых вояк, из которых страх давно выбили. Неоткуда им тут взяться. Но то ли офицеры пригрозили расстреливать нерешительных, то ли бойцы были достаточно мотивированны тем, что за спиной их близкие, а огонь они открыли, погасив наступательный порыв вражеской пехоты, даром что крупный калибр выбивал защитников одного за другим.
По большому счету, исходя из имеющихся данных, вражеские бойцы правильно сделали, что залегли. При прочих равных сейчас техника должна была снова прижать защитников огнём, а учитывая потери — далеко не факт, что они снова подчинятся приказам командиров открыть шквальный огонь, снова подставляясь под залпы. А пока можно тихонечко подползти поближе, чтобы после финального рывка закидать врага гранатами и быстро ворваться внутрь поселения. Но неожиданное прибытие авиации в последний момент всё испортило атакующим. Наступать вообще довольно трудно, когда тебя утюжат с воздуха, а заодно глушат связь.
С первого захода шаттлы накрыли технику ракетами, а со второго прошлись по пехоте, добавив к ракетам огонь автоматических пушек. А я смог спокойно выдохнуть, бои внутри неизученной мной сети пещер и коридоров отменялись, а мне не придется резко прикрывать щитом наши тушки от выстрела чего-то крупного. Шаттлы сейчас высаживают десант в тылу врага, а потом сделают ещё один контрольный заход, чтобы не тащить оставшиеся ракеты на орбиту. После этого можно предлагать этим ухарям сдаваться в плен и спрашивать, чего они такие борзые.
Правда, к моему удивлению, сдаваться выжившие отказались наотрез и даже начали добивать своих раненых. На ополченцев надежды не было, но наш десант не сплоховал, всё-таки умудрившись взять несколько пленных в пригодном виде для разговора. Допрашивать я их решил сразу, как они были притащены в поселение. И не прогадал.
У бойцов кто-то основательно поковырялся в мозгах, так что их преданность корпорации Глобус, чья база находилась километрах в трёхстах к западу, была практически абсолютной. Лечить больные разумы смысла не видел, даже для профильного специалиста это недели, если не месяцы работы, а уж для меня… Проще таких пристрелить, чтоб не мучились.
— Можно их кончать, больше узнать не получится, — сказал я, выпустив голову последнего живого пленника из ладоней. Изо рта бедолаги капала слюна.
— Что удалось выяснить? — спросил у меня местный офицер, наблюдавший за допросом.
— Что уроды тут недалеко засели. Руководят всем, судя по всему, псионики, которые решили не ограничиваться тем, что имеют. Берут поселение, промывают мозги пленным, ставят под ружьё или отправляют работать до потери пульса. Потом переходят к следующему поселению. Вот только тут у одной из их групп нашла коса на камень. Надо будет к ним наведаться с ответным визитом.
С одной стороны, конечно, они преследовали не такую и плохую цель. Пусть под своей властью, но группа псиоников желала объединить разрозненные общины людей, создав что-то вроде государства. Собственно, я занимаюсь тем же самым, разница в методах. Мне не приходит в голову мочить людей, не вступая в переговоры, а потом промывать мозги выжившим, при этом тихо сидя в своем бункере. А значит, нам не по пути, наоборот этих деятелей стоит перебить, чтобы они не помешали моим планам в будущем. А на Землю у меня планы есть.
Распрощавшись с местными, мы сдёрнули на орбиту на шаттлах. Я выспался в комфорте своей каюты, а затем полез в грузовой трюм проверять довольно специфическое оружие, где меня и нашёл Хиро.
— Сегун, если ты зад…
— Не трави душу, а? — отозвался я. — Самому не нравится идея лезть туда в одну харю, да ещё навьюченному, как мулу.
— Во-первых, на кой тогда вообще? А во-вторых, что значит в одну харю?
— То и значит. Псионики там, самурай. Себя я могу от их чувств прикрыть вполне надёжно. Но вот ещё кого-то уже не факт, что получится, потому что от неодарённого пленного я узнал примерно ничерта об уровне их сил и способностях.
— Так может просто долбанём с орбиты и вся недолга?
— Можно. Это даже разумно. Только у них там необработанных пленных почти тысяча человек. А может и больше. Я, конечно, та ещё сволочь, но такой камень вешать на свою душу желанием не горю, лучше уж рискнуть. Тем более риск приемлем, — ободряюще улыбнулся я. Может, раньше я и поступил бы так, как советовал Хиро. Лес рубят, щепки летят, всегда можно найти себе оправдание. Но не после того, как взглянул на Землю с орбиты, а потом и прошёлся по ней под треск дозиметра. Жизнь очень чётко показала, куда ведёт такой путь, а с первого дня здесь меня душила злоба на тех, кто «сжёг лес» к такой-то матери. Лучше рискнуть своей головой лишний раз, чем стать одним из таких «людей». — Прилечу на поверхность, проберусь внутрь и тихонечко решу проблему, подготовив всё для выхода кавалерии из-за холмов. Так у нас кишка тонка их штурмовать, людей маловато, но после работы диверсанта всё должно сработать.
— Дурак ты, сёгун, — чуть не сплюнул Хиро. — А если всё пойдёт через задницу? Сам знаешь, план хорош только до первого выстрела.
— Поэтому я не собираюсь стрелять, — улыбнулся я. — Всё нормально будет, вы от меня так легко не отделаетесь. И вообще, древняя восточная мудрость гласит «ни сы», что значит будь безмятежен, подобно цветку лотоса у подножья храма истины.
— Дурацкая шутка, особенно учитывая, что я сам из «восточных», — буркнул японец, не оценив моей плоской остроты. Но мне, в общем, было пофигу, всё равно я уже принял решение, а значит, никому меня не отговорить. Понимал это и Хиро, хотя и посношал мозг какое-то время.
Но так или иначе, ближе к следующему вечеру я спустился по рампе шаттла на поверхность Земли и отправился к норе псионических хорьков. Уже темнело, но мне должно было хватить времени для того, чтобы добраться до цели и пролезть внутрь ещё до рассвета. Наверняка допрашиваемые были не в курсе всех систем защиты своего дома, но в конце концов меня неплохо обучили диверсионной науке в своё время, а
