сегодня должен выступать ещё наш любимый танцор, поэтому мы не могли это пропустить, — Мия всё выкладывает и, увидев моё удивлённое выражение лица, прикусывает язык.
Он незнакомый человек, незачем ему столько знать про нас. Возможно, мы видим его первый и последний раз.
— Теперь понятно, откуда у вас такие отличные навыки. Там лучшие учителя, — Майкл кивает своим мыслям и продолжает следить за площадкой.
Музыка становится ещё громче, заглушает гул толпы, мелодия резко меняется, и вступление напоминает стук дроби по барабанам: сперва медленной, но с каждой секундой темп нарастает. Центр освобождается, народ немного отступает, делая круг шире, и я понимаю, что шоу начинается. Не успеваю спросить, где Джейсон, как моё внимание приковывает небольшой баллончик, катящийся в центр, а после раздаётся хлопок, всё пространство заполняется зелёным дымом. Он не режет глаза, а лишь сводит видимость на нет. Люди с разных сторон включают фонарики на мобильных, и от свечения создаётся очень красивый эффект, будто облако пронизывают насквозь золотые нити.
Музыка резко обрывается, свечение уже исходит из центра дымки, оно движется, и по мере того, как зелёный туман оседает к ногам, перед нами вырисовывается силуэт Джокера. Такого эффектного появления я никак не ожидала. Колонки вновь включаются на всю, и ритмичная музыка басами пронизывает насквозь. Я забываю всё, что хотела сделать, лишь любуюсь его красивыми и чёткими движениями. Иногда кажется, что он парит над землёй. Чёрный костюм полностью скрывает все участки его тела, обтягивает словно вторая кожа, отчего рельефный торс чётко прорисовывается, а из-за маски не видно лица.
Джокер совершает сальто и останавливается возле меня. Он заглядывает в глаза, и в его зрачках будто танцуют черти. По небольшим морщинкам понятно, что он улыбается, подмигивает мне, и от его близости я не знаю, как правильно себя вести. Толпа наблюдает за нами, а он берёт меня за руку и вытягивает в центр. Боже, неужели это происходит со мной и это всё не сон?
Утягивает в танец, и я позволяю своему телу решать, как мне двигаться, и это срабатывает. Я чутко отзываюсь на его прикосновения, и нам не нужно слов, чтобы понять друг друга. Все движения активно сменяются, его сильные руки вселяют уверенность, что он не уронит, и я окончательно теряю голову.
Взмываю в небо, раскрывая руки, а потом падаю, и Джокер ловит меня практически у самой земли. Его ухмыляющаяся маска рядом с моим лицом, и мне безумно хочется снять её и узнать, кто же скрывается под ней.
— Спасибо за танец, — его шёпот у самого уха выбивает остатки кислорода из лёгких, забываю, как дышать. Пульс стучит в ушах, поворачиваю голову, смотрю в его глаза, и кажется, вся толпа замирает и музыка слышна словно издалека.
Джокер ставит меня на ноги, снова раздаётся хлопок, и мы вместе с ним погружаемся в облако. Ладони пропадают с моей талии, и я понимаю, что остаюсь одна среди дымки.
Гул голосов поднимается, и яркие лучи фонарей светят в глаза. Приходится подождать несколько минут, когда облако вновь осядет.
— Эви, это было невероятно! — Мия подбегает ко мне и бросается с объятиями. — Если бы тебя видели наши преподы, то сразу бы выдали красный диплом.
Она тараторит, а я стараюсь восстановить дыхание и улыбнуться. По мере того, как ко приходит понимание случившегося, тело пропускает лëгкую дрожь.
— Мне нужно сесть, а то что-то ноги дрожат, — честно признаюсь и смотрю на подругу.
Она выводит меня из толпы, и мы направляемся к променаду на лавочку. Ещё какое-то время сижу и прокручиваю в голове танец. Мия о чём-то говорит, но всё, на что сейчас способна, — это просто кивать.
Достаю из рюкзака воду, делаю несколько больших глотков и только после этого ощущаю, как дрожь отступает.
— Я, между прочим, засняла всё это на камеру, — она довольно машет гаджетом, а я готова пищать от восторга. — Ты завтра проснёшься знаменитой. Алек сегодня обработает видео и сбросит тебе. О, кстати, а вот и он, — она машет рукой и встаёт с лавочки. — Эви, ты поторопись, а то опоздаешь. Или, может, тебя подкинуть?
— Нет-нет, сейчас вызову такси и быстренько домчу, — Алек паркуется у обочины, выглядывает из окошка. Киваю ему в знак приветствия и прощаюсь с подругой.
Когда они уезжают, смотрю на часы и жалею, что отказалась от помощи. До смены остаётся пятнадцать минут, как раз столько я проведу в дороге. Хорошо, что везёт с такси, машина находится сразу, но после недавнего пережитого любое отхождение от графика воспринимается более эмоционально.
Прыгаю в салон, называю адрес, а сама ругаю себя, что опоздание в первый рабочий день — не очень хорошее начало. Сижу как на иголках в то время, как мы собираем все светофоры. Черт! Видимо лимит везения исчерпан. Прикусываю уголок губ, мысленно подгоняя водителя.
К клубу подъезжаю ровно в десять часов, расплачиваюсь, пулей вылетаю и бегу к входу. В сумочке раздаётся сигнал входящего, попутно захожу и достаю смартфон. Не глядя на номер, отвечаю, прохожу по небольшому коридору и попадаю в основной зал.
— Добрый вечер, это Джейсон, ваш коллега. Вы когда подойдёте?
Естественно, сразу узнаю голос и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, встречаюсь с его удивлённым выражением лица. Опускаю руку с мобильным и замечаю, как уголки губ Джейсона ползут вверх и появляется довольная ухмылка.
— Значит, Эвелин? Вот как тесен мир, да?
Глава 4
Эвелин
— Значит, Эвелин? Вот как тесен мир, да?
Вот же чëрт! Там, наверху, решили поиздеваться надо мной? Стою и не моргаю, лишь пытаюсь произнести хоть слово, но не могу. В голове разом испарились все мысли, а мне так и приходится открывать и закрывать рот, изображая рыбу, выброшенную на берег. Глаза жжёт, поэтому ненадолго закрываю веки, и в голове рождается идея, что это галлюцинация, а когда открою, на меня будет смотреть совершенно другой человек. Но фокус не срабатывает, и передо мной всё тот же излишне довольный
