наказание с боевых. И это было бы правильно…
— Вот хорошо бы снять, — фыркнул Дерен. — Но юрист написал, что кому-то надо глянуть на управление плантациями. Цифры ему не понравились. Так что вместо наказания ты летишь на Аскону. Увольнительных у тебя на три дня, но я попросил у Келли неделю, там быстрее не обернуться. Он подпишет.
— Прямо сейчас надо? — растерялся Рэм.
Вот ничего себе, прилетело! Да лучше в карцер, чем эта нудятина на плантациях!
— Утром, — никаких возражений Дерен слушать не собирался. — Сейчас тебе нужно управляющему написать. Чтобы не совсем как снег на голову. Никаких конкретных претензий к нему пока нет. Просто присмотрись. Возможно, он подторговывает налево. Но небольшими пока партиями, да и за руку не поймали.
Дерен хмурился: что-то его настораживало. Он мог предвидеть события, но эта способность то проявлялась в нём, то угасала, мучая внезапными всплесками.
— Тогда я... — Рэм оглянулся на дверь своей каюты. — Я переоденусь, да? А потом напишу юристу и управляющему?
Он-то хотел выпроситься на Кьясну к Амаль. Но она поймёт. Ведь Аскона — это у него такое наказание, а не развлечение.
Зато вечером Эмор предлагал победу отметить. Значит, можно будет оттянуться с парнями.
Ладно. Не так уж страшна эта противная Аскона, если перед полётом расслабиться как следует!
Дерен кивнул, соглашаясь, и Рэм тихонечко просочился к двери вместе с кружкой уже заварившегося йилана.
Переодеваться, конечно, не стал. Ну его.
Выскочил в коридор через вторую дверь и вдарил бегом до лифта, стараясь не расплескать любимый напиток. Кружку-то взял обычную, без домагнитки.
«Не убил?» — написал Эмор.
Он был в курсе. Видел физиономию Дерена, который на час раньше вернулся с военного совета на флагмане крыла и подрезал в ангаре радостное шлюзование своего второго.
Никто Дерена не ждал, и эфир был забит обсуждениями захвата рейдера: какие все молодцы и как круто его тремя шлюпками в дрейф положили.
«Завтра на Аскону послал», — на ходу отписался Рэм.
«Значит, сегодня — гуляем!» — весело отозвался Эмор.
Дисти Эмор был первым пилотом, как и Дерен. Характер он имел бодрый и неунывающий. Может, генетика, а может, это оттого, что он был одним из самых молодых в основном составе пилотов тяжёлого спецоновского крейсера «Персефона».
Не считая совсем уж мало поживших на этом свете Рэма и Бо. Хотя… Себастиан Бо — не в счёт. Он человеком только казался.
Рэм как-то раз видел Эмора после боя. После диких перегрузок, в кровище, которая хлещет изо всех дырок, когда скорость на разрыв и биполярку погасить нечем.
Но Эмор ржал как сумасшедший. И Рэм подумал тогда: оторви этому пилоту руку или ногу — он бы точно так же смеялся.
Дерен Рэма до экстремальных нагрузок не допускал. Все вылеты младшего были регламентированы. Но случилось так, что обычный разведывательный рейд перешёл в бой, и вот тут-то Рэма сорвало. Хэд знает, как захотелось, наконец, пострелять…
Иэх!..
Парень зажал затянутым в компрессионку запястьем отверстие в кружке и понёсся прыжками. Ну здорово же вышло! Здо-ро-во!!!
А Аскона… У отца там была плантация йилана, очень дорогого экзотского «чая» со свойствами нейростимулятора. Йилан иногда даже запрещали, но после войны все запреты были сняты, и торговля резко пошла в гору.
Рэм не знал, сколько он сейчас зарабатывает на йилане. Ему эта плантация была как ташипу рога, но куда деваться?
После смерти отца он остался единственным наследником и плантации, и многомиллионной производственной сети — от грядок до упаковки.
Дерен помог ему нанять управляющего, но присматривать всё равно приходилось. Уж слишком много попёрло в этот бизнес шальных эрго.
В войну ручеёк йилана еле-еле пробивался из Содружества в Империю — теперь хлынул рекой. Если посчитать, Рэм бы уже мог, наверное, купить крейсер. Вот только летать это не научит.
Другое дело здесь, на «Персефоне», где столько друзей, где каждый второй пилот пробивает планку «вне рейтинга»! Это же такое везение, когда тебя взяли туда, где умеют летать!
Ле-та-ть!
В порыве радости Рэм на полном ходу влетел в ангар, перепрыгнул через погрузчик…
Ну получилось же!
Он сумел! Он летает не хуже Эмора!
Радость омрачало только то, что грядущий день рождения, скорее всего, придётся провести в пути на Аскону. Но с другой стороны, будет шанс привезти парням подарки.
Кто сказал, что на день рождения нужно получать подарки, а не дарить? Дарить веселее! Эгей!
Очередное препятствие в виде контейнера Рэм преодолел в два прыжка — прыжок на контейнер и вниз!
И с размаху влетел прямо в грудь… капитану Пайелу.
Узнать он начальство успел, свернуть нет. Каких-то сотых долей секунды не хватило закончить манёвр.
А вот кэпу хватило, и он поймал Рэма, как мяч.
«Ну вот, всё-таки карцер!..» — успел подумать парень неожиданно весело. Наверное, от Эмора заразился.
Нет, ну смешно же? Второй раз налетел на начальство в одном и том же ангаре!
В капитане «Персефоны» Гордоне Пайеле было полных два метра роста, и телосложение он имел соответствующее.
На пол нарушителя субординации кэп ставить не собирался: держал на весу, разглядывал. Похоже, зацепила его не только история с треугольником.
Рэм начал перебирать последние грехи: ну, ничего же такого не было?
Ну, с Меем Гриером подрался. Так не видел никто. Они ж сообразили, что угол между лифтом и техническим боксом в камеры не попадает.
Ну, алайцев разыграли на рейде: кинули им дезу, что экзотианские патрульные идут на линию А16 через чёрный сектор. Такого шухера крокодилам наделали — три дня ржали…
— Веселимся, значит? — ехидно спросил капитан.
Мысли он, вроде бы, не читал, но по выражению лица выводы мог сделать далеко идущие.
— Никак нет! — выдавил Рэм.
Разговаривать, не ощущая палубу под ногами, было ужасно неловко. Ноги болтались, словно чужие. Не невесомость, а не понять что.
— Так это ты сегодня был в тройке захвата рейдера? — уточнил капитан.
— Никак нет! — выдал Рэм по инерции и опомнился: — Так точно!
— Зайдёшь ко мне завтра!
Кэп поставил Рэма на палубу и зашагал к выходу из ангара, переключаясь по дороге на другие дела. Браслет на его руке так и полыхал, обмениваясь сигналами и сообщениями.
Парень сглотнул, не понимая, что нужно сказать в удаляющуюся спину самого большого на корабле начальства.
Вот ведь наказал так наказал! Вот и мучайся теперь, думай, что будет завтра!
Стоп! Завтра же он
