class="p1">И там, среди шума листвы и блеска серебряных змеек, из-под ковра янтарной травы, из-под корней деревьев, подставляющих ветви солнцу, он слышит его. Аждаха снова поёт, и его песнь полна скорби и любви. Его голос слаб, но Моракс слышит его. Моракс подходит ко входу в пещеру, опускает глаза и видит золотые монеты, что оставил здесь когда-то. Мора — могущественный талисман в руках того, кто создал её. Этими монетами он укрепил свои цепи, и никто не в силах поднять их, кроме него. Лёгким движением ноги он отбрасывает их к стене и спускается во тьму.
Он идёт по ступеням, вырубленным им самим, словно он собирался возвращаться сюда вновь и вновь. Голос Аждахи всё ближе, он поёт так, как пел ему по ночам, путаясь пальцами в его волосах, лаская руками его тело, как пел утром, встречая солнце, как пел на закате, празднуя победу. И Моракс ускоряет шаг.
Наконец он здесь. Его печати окружают Аждаху кольцом, он вправе ненавидеть их, ненавидеть всё, что связано с Мораксом, но он сидит, обнажённый, укрытый своими длинными волосами цвета руды звёздного серебра, он жмётся к золотым стенам своей клетки, ласкает их пальцами, и они идут лёгкой рябью под его рукой. Моракс подходит ближе, и только тогда, услышав наконец его шаги, Аждаха поднимает глаза.
Птицы Ли Юэ кричат гулкими голосами, отражающимися эхом от скал. Солнце поднимается, ступая по вершинам гор всё выше и выше, и всё выше поднимается Моракс из тьмы, неся на руках того, кто вернулся к нему несмотря ни на что.
— Я больше не оставлю тебя, — шепчет Аждаха, прижимаясь губами к его плечу, и Моракс повторяет за ним: я больше не оставлю тебя.
Потому что все контракты исполнены и все обязательства сняты. И когда падают печати и рушатся скованные вязью столбы, Аждаха снова видит свет этого мира, и мир снова юн, и боги, переставшие быть богами, снова юны, и огонь обжигает глину, а черепки превращаются в камень, а камень — вечен.
