то это будет отличный вариант. А потом очень разгневанные мужчины, донельзя возбужденные, побегут к тебе доказывая как ты не прав. И сто метров они преодолеют секунд за пятнадцать. Или за двадцать. Перезарядить ты свою пушку по любому не успеешь. Пока пробанишь с уксусом, чтобы погасить искры, плюс раздельное заряжание…. Убежать с такой тяжестью — не убежишь. Бросать — жалко.
Какая-то одноразовая пушка получается, а ведь это же целых шестьсот килограмм бронзы. Почти полтысячи человек можно вооружить короткими гладиусами, сделанными из этого ценного металла. А тут частенько народ дубьем воюет. А если сделать из этого металла банальные стрелы, то при удачи можно ими потенциально перебить десять тысяч вражеских воинов. Вот теперь сиди и думай, что каждая новая технология на первоначальном этапе сильно уступает старой, уже хорошо отработанной…
Главное — думать позитивно. Во все времена лозунг всегда один: «Пушки вместо масла!» Значит он себя оправдывает! Получается, что стрелять из новой пушки лучше всего с крепостных стен. Или по крепостным стенам, в случае осады города. Но тут калибр для осадного орудия маловат. Сильно…
Что же касается стрельбы с палубы корабля, то тут нужно справиться с отдачей. Сила действия — равна силе противодействия. С какой силой ядро врежется в борт вражеского корабля, с такой же силой пушка при откате отлетит, ломая борт и палубу своего судна. Европейцы лет сто решали эту проблему по использованию корабельной артиллерии. Решили комплексно, используя и деревянные треугольные платформы, чтобы отлетая, пушка заезжала вверх, а потом сама, под действие силы тяжести, становилась на место. И толстые упругие канаты, амортизирующие отскок.
В общем, Кирилл приказал отправить эту пушку вниз по реке, в Севилью. Пусть там организуют какую-нибудь старую баржу и нарабатывают практику. Стрелять с качающейся палубы совсем не то, что с твердой земной поверхности. А учитывая, что прицел сейчас осуществляют клиньями, «на глазок», нарабатывание подобной практики дело не быстрое.
Получается, что процесс революционного перевооружения личной армии Кирилла забуксовал. Сильно. Но это было еще половина беды. Настоящая беда была в том, что никакой армии у Кирилла собрать не получалось. Да, ему удалось отобрать себе десяток личных охранников. Из числа отборных, хорошо обученных убийц, «рубщиков голов». Даже коней им удалось найти, хотя сидели все они верхом в стиле как «кобель на заборе». Да, охранную сотню из пехотинцев, скопище вооруженных головорезов, тоже удалось собрать. Нормальных вояк, где-то даже отборных. Да все три пиратских судна оснастили нормальными экипажами.
И на этом пока все. Тупик. Ибо «Кадры решают все!» — как выразился один усатый генералиссимус. А Ганнибал выжал Испанию словно половую тряпку. Он, совершенно убежденный что земля плоская, собирался весной рвануть сушей в Италию, чтобы воевать на вражеской территории. Поэтому собирал стотысячное войско. Так как у Рима под знаменами постоянного войска двести тысяч человек и меньшим числом там делать абсолютно нечего. Вот не сидится ему на месте, прыгает словно блоха под скипидаром!
А сейчас на всем Пиренейском полуострове, где от тоски дохнут вороны, живет менее двух миллионов человек. В том числе, на территории подвластной Карфагену — тысяч восемьсот. Вот Ганнибал с ретивостью человека, продирающегося через джунгли с мачете в руке и рубит сплеча. Он собирается мобилизовать весь возможный контингент по максимуму. Мол, что вам дома сидеть, нажравшись диетической лебеды, черемши, репы и прочих полезностей. Не лучше ли Вам, чем бестолково дергать сиськи тощим коровам всем как один погибнуть в битве за урожай! Нет, не то. В борьбе за правое дело! Ну, что-то в этом роде…
А на долю Кирилла оставались либо юноши 16–17 лет, которым в дальний поход идти было рано, либо ветераны, которым осуществлять такой марш-бросок было неимоверно тяжело. Да и этих добровольцев было — «кот наплакал». Если зачислять в ряды всех желающих то и четырех сотен новичков не наберется. И плюс к этому еще и дрессировать личный состав как правильно сражаться в строю совершенно некому. Нужные специалисты только в Греции, Македонии или Риме имеются.
А борьба будет идти на встречных курсах. «Кот из дома- мыши в пляс». Ганнибал отправится в Италию, римляне со своей неистовой жестокостью — сюда, в Иберию. И с кем же их встречать? Большой вопрос! Сципион Старший морем отправит сюда два римских легиона, а это десять тысяч бойцов. Но это только римляне! Прибавим к ним еще два легиона латинских союзников, да к ним еще пару- тройку «союзнических» легионов, собранных из прочих италийцев. О таких союзниках римские историки, придворные жополизы, всегда стыдливо умалчивают. Триста спартанцев и все! А остальные 1200 греков и 600 прислужников-илотов просто там мимо Фермопил проходили. Может не надо рассказывать нам сказки?
Это у противников набирается уже тридцать пять тысяч. Тут уже двумя большими и злыми собаками не отделаешься….
Да плюс к этому греки из французского Лазурного берега и испанского Солнечного берега с криками ура-улю выставят в помощь Риму еще тысяч пять воинов. И испанцы из враждебных племен, поддавшись на посулы пришельцев, присоединятся к завоевателям. А это еще тридцать или сорок тысяч. Всего считаем тысяч семьдесят-восемьдесят. Так что тридцатитысячному контингенту из карфагенян и их испанских союзников придется совсем плохо. Веселой вечеринки не получится. Карфагеняне сразу потеряют север Иберии, а потом и юг. И Кирилл большой помощи им оказать не сможет. При всем своем желании, ибо не с кем ему геройствовать.
Вот такие тягостные мысли отягощали буйную голову нашего беспокойного попаданца. С утра пораньше. Так как бессонница замучила. Как будто ему засунули в задницу раскаленную кочергу. По самую ручку! Кирилл, прогоняя ситуацию и так и сяк, от напряжения отбивал пальцами нервную дробь на своем бедре. Как же вывернутся из такой задницы?
Взгляд молодого человека, не задерживаясь, скользил по двору, напоминавшему идиллическую пастораль. Огромная цепная собака лежала в зеленой будке, свесив язык. В загородке конюшни лоснились фигуры сытых коренастых и мохнатых верховых лошадей; веселый осел, хлопая ушами, добродушно косился на задиристого петуха, рывшего лапой навоз под самым его копытом; голубые и белые голуби стаями носились в воздухе. Короткошерстная кошка наблюдала за птицами. Сей буколический вид, контрастировал с внутренним состоянием парня.
Пугающий вопрос: «Что будет дальше?» Ситуация оставалась крайне нестабильной. Судьбу не перехитришь.
Нельзя терять время. Не надо гадать, как и почему это произошло. Не надо винить себя. Не надо искать виновных. Не надо думать о том, как избежать повторения той же ошибки. Всем этим можно будет заняться позже. Если останешься жив. Первым
